Первый раз на Кавказ (Дагестан, Азербайджан, Грузия и Турция).

(03.09.2018 – 04.10.2018)

Пенза – Кизилюрт – Дубки - Чиркей - Верхний Каранай - Гимринский тоннель - Ахульго - Унцукуль - Шамилькала - Гергебиль - Леваши - Кулецма - Параул - Манас - Каякент - гор. ист. Алхаджакент - Новокаякент - гор. ист. на берегу Каспия - Новокаякент - гор. ист. Сегелер - Дербент - Яраг-Казмаляр - Хачмаз - Гилязи - Сумгаит - Мушвигабад - Кызыл-Даш - Алят - Атбулак - Алят - Мушвигабад - Исмаиллы - Габала - Керимли - Халдан - Агдаш - Зараган - Шеки - Гах - Белоканы - Лагодехи - Кварели - Телави - Тетри-Цклеби - Тбилиси - Коджори - Манглиси - Цалка - Тамбовка - Ниноцминда - Ахалкалаки - Ахалцихе - Боржоми - Ахалцихе - Вале - Posof - Ardahan - Şavşat - Meydancik - Artvin - вдп. Tortum - Coşkunlar - Paşalı - Akşar - Oltu - Tortum - Erzurum - Aşkale - Bayburt - Arslandede - Pazaryolu - İkizdere - Rize - Hopa - Сарпи - Батуми - Кобулети - Озургети - Чохатаури - Самтредиа - Гори - Жинвали - Степанцминда - Верхний Ларс - Владикавказ - Ростов-на-Дону - Пенза

К концу лета я стал ощущать острую необходимость сменить обстановку. Но так как с финансами дела обстоят довольно печально, то надо было выбрать что-то не затратное и к тому же интересное.

Хотя у меня давно были мысли посетить Кавказ, но как-то до этого не доходило дело, и я особо не изучал этот регион.

Но, видимо, время всё-таки пришло. Определившись с направлением, надо было быстро придумать маршрут и изучить его. В этот раз я сделал упор на спутниковые снимки Google. Эта компания подвёла очень многих любителей самостоятельных поездок, закрыв такой не вписавшийся в рынок проект как panoramio.com. Поэтому теперь интересные места я выбирал по интуиции.

Читать отчёты не было уже времени. Хотя, я успел послушать несколько лекций путешественников побывавших в регионе и полистал форумы.

Первоначально Дагестан не входил в мои планы. Отчасти и потому, что наслушавшись новостей об этом регионе, ехать туда было как-то страшновато. Но так как я всё равно хотел брать билет до Махачкалы на поезд, то решил сначала немного посмотреть на регион со спутника. Там оказался очень интересный рельеф. Глубокие и широкие ущелья, огромные водохранилища в некоторых из них. Очень впечатлил Сулакский каньон. В общем, я решил, что хотя бы заглянуть в эту республику всё-таки стоит. Заодно посмотреть насколько реальность соответствует новостям оттуда.

В результате я решил ехать на поезде из Саратова до Кизилюрта. Билет обошёлся около 2400 рублей в плацкарте на верхней не боковой полке.

До Саратова я доехал со знакомым на его грузо-пассажирской Газеле.

Честно сказать, предрассудки о Дагестане были настолько сильны, что хотелось проскочить этот регион и сразу ехать в Азербайджан.

Поезд был ещё старой закалки без биотуалетов и кондиционеров, но безбилетников уже на нём я не заметил.

Мой плацкарт оказался интернациональным. В нём ехал аварец с вахты на Ванкоре, чеченка с сыном лет двенадцати и кумычка с двумя малолетними дочерьми. С вахтовиком мы разговорились, и он много рассказал о жизни на Северах и о Дагестане. Обе женщины были мусульманки, но только кумычка была в хиджабе, хотя её дочери были в коротких шортах и майках, с матерью они общались только на русском. Чеченка с сыном разговаривала только на родном языке и переводила ему некоторые моменты, так как о чём говорят остальные, он не понимал.

В этот раз бельё я не брал, а так как в вагоне было жарко, то аварец отдал своё покрывало мне на простынь. Проводник дагестанец не возражал, что я спал на матрасе и с подушкой. Обычно, если не покупаешь бельё в поезде, то пользоваться спальными принадлежностями запрещают.

В Кизилюрте я был где-то в одиннадцать. Я думал, как бы не возникла ситуация аналогичная той, что типична для казахстанских вокзалов. Но местных ментов на перроне я не заинтересовал.

Выйдя в город, я пошёл пешком на объездную трассу. У меня было ощущение, что я не в России, а где-то в Средней Азии. Хотя все надписи были только на русском языке. Вообще, в Дагестане очень много народов, но самые крупные из них это аварцы, даргинцы и кумыки. Первые два живут в основном в горной местности, а последние на равнинах вдоль Каспийского побережья. Так как общаться всем как-то надо, то должен быть интернациональный язык, роль которого и принадлежит русскому. Так что знают его почти все. Говорят, конечно, с акцентом, но вполне понятно. Плохо понимают в основном в каких-нибудь горных аулах, где живёт одна народность и знать другой дополнительный язык нет необходимости.

Дойдя до объездной, я выбрал неправильное направление. Но остановившийся на Газеле парень, вывез меня на следующую развязку, откуда начиналась дорога на Дубки.

Там я быстро уехал с аварцем лет пятидесяти, живущим как раз в этом посёлке. По пути заехали в магазин, где водитель купил себе и мне по мороженному и по энергетику. Пока ехали, я поспрашивал про жизнь в тех местах. Вообще, я бы посоветовал всем мудакам, говорящим, что в СССР делали только галоши для негров, проехать по нашей огромной стране и бывшим республикам, чтобы понять масштаб того, что просрали за эти почти тридцать лет.

Уже ближе к посёлку начинается подъём по серпантину, проложенному по склонам заросшими дубами. Только там деревья эти небольшие и корявые, как в Крыму.

Дубки оказался большим посёлком с многоэтажками. Его появление связано со строительством Чиркейской ГЭС.

Водитель довёз меня прямо к смотровой площадке над Сулакским каньоном.

Вид оттуда меня впечатлил. Мешала только лёгкая дымка, видимо, пыль поднятая ветром. Хотя солнце скрывали лёгкие облака, было жарко.

На водной глади нижнего водохранилища я заметил несколько лодок. Это местное население катало отдыхающих.

Я решил пройтись по краю каньона до смотровой площадки, откуда открывался вид на самую высокую арочную платину России - Чиркейскую ГЭС.

Шёл я местами по тропе, которую там протоптал, скорее всего, скот.

Когда я подходил к конечной цели, то увидел грунтовку и стоящую на ней машину. Значит туда можно и подъехать.

Посмотрев на грандиозное сооружение, я повернул в сторону трассы. Но путь преградил глубокий овраг. Пришлось спускаться по довольно крутому склону с выходами скал и колючими кустами. Подъём уже был проще, так как там началась тропа. Выбравшись из препятствия, я практически сразу вышел на один из витков трассы на Буйнакск. Это не основная дорога. По ней едут либо на Чиркейскую ГЭС, либо на Чиркейское водохранилище, поэтому трафик там слабоватый.

Постопив немного, и не добившись результата, я пошёл пешком, надеясь искупаться в виднеющейся уже не так далеко воде. На Чиркейскую ГЭС в определённые дни недели проводят платные экскурсии. Хотя со спутника через плотину видно трассу, по ней пускают только местных.

У въезда на территорию стояли машины и ходили несколько экскурсантов.

Я отошёл немного в сторону и спустился к огромной глади Чиркейского водохранилища. Дул сильный ветер и на поверхности гуляла волна. Раздевшись, я полез купаться. Дно там оказалось каменистым. Но вода была такая прозрачная и так хорошо освежала, что вылезать из неё не хотелось.

Накупавшись, я вернулся на трассу и решил немного пройтись. Преодолев затяжной подъём, я вышел к берегу водохранилища, где есть какие-то строения, туда заезжали проезжающие машины. То ли это была какая-то рыбацкая деревня, то ли зона отдыха. Проверять я не стал.

Дойдя до брошенной остановки, я решил постопить.

Долго ждать не пришлось. Уехал я на Уазике с работником ГЭС до села Чиркей, где тот и жил.

Дагестанские аулы не похожи на разрушенные и брошенные российские деревни. Хотя население живёт не богато, но все дома ухожены и у всех есть своё хозяйство.

Чиркей оказался большим селом. Водитель подвёз меня до дамбы, откуда была грунтовка до Верхнего Караная. Я хотел ехать туда через Буйнакск, но поверил дагестанцу, сказавшему, что от Чиркея всего километров шесть.

Когда я прошёл дамбу, меня догнал местный пастух на Газеле. Он ехал искать коров по окрестным горам. С ним я проехал где-то километр на самом крутом подъёме. Там начиналась новая дорога, которую строят жители нескольких районов на свои деньги. Она будет идти в обход туннеля и Буйнакска, вдоль водохранилища по ущелью, планируется даже мост.

Пастух сказал, что если не найдёт коров, то поедет в нужном мне направлении и подвезёт ещё немного. Но я не стал на это надеяться и потихоньку пошёл наверх. Грунтовка идёт вдоль столбов электропередачи.

Было уже поздно, и я думал, что придётся ночевать где-нибудь в кустах. Когда я в очередной раз сделал привал, в обратном направлении ехал ещё один пастух. Он спросил, куда я иду. Оказалось, что до Верхнего Караная не шесть, а все восемь километров. Пастух сказал, чтобы я не спешил, так как он едет в Чиркей и заберёт меня, где-то через полчаса, когда поедет обратно. Уезжая, он дал мне пару яблок.

Узнав, что идти предстоит гораздо дальше, я как-то поубавил темп. Дойдя до очередного поворота, я решил, что буду ждать пастуха, а если он не поедет, то останусь там ночевать.

Но не прошло и десяти минут, как показался Уазик. Я остановил его. В нём возвращались в свои аулы парни строители дороги. В машине уже ехало четверо человек, но и я с рюкзаком там тоже смог разместится. Водитель гнал по грунтовке довольно быстро, и на ухабах машину кидало во все стороны.

Пока ехали меня пригласил в гости житель Верхних Ишкартов. Но я решил ехать до упора, чтобы потом не идти пешком и там уже ночевать, где придётся.

Но когда развезли остальных рабочих по Верхнему Каранаю, водитель сказал, что я могу остаться у него, а утром он отвезёт до каньона.

В этом районе, как и в большей северной горной части Дагестана, живут аварцы.

Дом у водителя был каменный и двухэтажный. Меня пригласили на второй жилой этаж в столовую, где жена готовила ужин, и бегали дети. Пока сидели и общались, я наблюдал как делается одно из национальных блюд – чуду.

Чуть позже подошли двое парней родственников водителя. И уже потом пришёл ещё один их друг.

Общались долго про жизнь у них и у нас.

Дагестан очень религиозный регион. В каждом ауле есть несколько мечетей, одна главная и ещё попроще на каждом проулке. Даже в Верхнем Каранае их несколько. Почти каждый житель ездил в хадж в Мекку. Когда не было войны в Сирии, то туда добирались по земле, теперь летают на самолётах.

В некоторых аулах нельзя даже купить спиртное и сигареты. А вот женщины ходят просто в платках.

Спать меня определили в доме, где раньше жили родители. Вход в него был с того же двора.

Утром пришлось подождать пока проснуться хозяева. Меня накормили завтраком. Пока я ждал его готовности, пообщался с хозяйкой. Кстати, женщины в Дагестане говорят на русском не хуже своих мужчин, а порой даже лучше.

Подкрепившись, я загрузил свой рюкзак в Уазик, и мы тронулись. Когда подъехали к одному из домов в ауле, водитель перешёл в другую машину, а на его место сел дагестанец пожилого возраста. С ним я и доехал до обрыва над каньоном Сулака. Оставив меня там, дагестанец покатил вниз, строить новую дорогу.

Виды с обрыва были великолепные. К тому же в некоторых ущельях ещё спали облака.

Я расчехлил треккинговые палки и пошёл над обрывом по зелённым лугам.

Хребет над каньоном очень сильно изрезан скальными выходами, поэтому приходилось сильно петлять, чтобы видеть, что там внизу. Сразу за обрывом на крутых склонах росли деревья. Встретилось небольшое стадо коров, без пастуха.

Каньон Сулака впечатлял своими размерами. Но из-за дымки была плохая видимость. Внизу блестела гладь Чиркейского водохранилища, заполнявшего низ ущелья. Можно было разглядеть скрытые бухты.

Идти вдоль края мне вскоре надоело, и я стал срезать некоторые выступы прямо по плато. В одном из оврагов я увидел пастушью летовку(кутан) и овец пасущихся рядом. Меня сразу заметила большая собака, но в мою сторону она особо не стремилась. Просто лаяла и давала понять, что приближаться не стоит. Я стал обходить летовку стороной. Вообще на том плато много пастухов, так как в аулах у многих есть скот и в немалых количествах.

Когда я уже вырулил из каньона Сулака, и началась часть, где внизу протекает река Аварское Койсу(продолжение Чиркейского водохранилища), со стороны плато стали наползать облака. Вскоре я мог видеть только то, что находится в глубине ущелья. А потом облака заполнили и каньон. Видимость стала очень плохой, я мог различить только то, что находилось метрах в десяти от меня. Поэтому пришлось идти по краю обрыва, чтобы не потеряться и не уйти вниз.

Несмотря на туман, дул сильный ветер, а потом началась ещё и изморозь. Пришлось одеть дождевик. Под ногами я заметил чабрец и набрал немного с собой для чая.

В серой мгле очень сложно ориентироваться. Я хотел переждать её, но негде было поставить палатку. Хребет был очень узким, да и ветер там дул не слабый. Склон слева уходил вниз очень круто. Я решил идти до первого удобного места.

Мне казалось, что я уже прошёл достаточно далеко. Но когда вдруг появился просвет, я понял, что из-за того, что держался края каньона, практически не продвинулся.

К этому времени я уже сильно вымотался и промок. Как-то случайно я заметил небольшую площадку на склоне, где уклона практически не было. Она была чуть ниже обрыва, и ветер там немного стихал.

Я решил оставаться там. С наступлением темноты ветер немного стих, но туман так и висел до утра.

Только перед рассветом всё развеялось, и я смог увидеть всю красоту, этой местности.

Вчера я сильно петлял, но вдоль каньона прошёл значительно меньше. Мне надо было дойти до небольшого перевала, где была высшая точка хребта. К тому же я хотел посмотреть возможность спуститься в сторону села Гимры, чтобы не возвращаться на трассу.

Кстати, этот населённый пункт некогда был оплотом ваххабизма, по словам местных. На въезде туда ещё до сих пор стоит блокпост. Вообще, там много аулов, где обитали когда-то радикальные мусульмане. Сейчас вроде всё зачищено российскими военными, но кое-где посты ещё стоят. Местное население относится к ваххабитам по-разному. Кто-то не любит их, так как они явились причиной боевых действий в тех районах, к тому же среди них было много наёмников из других мест. Кто-то поддерживает ваххабитов, так как по их мнению, те не трогали местное население, а боролось только с представителями власти и режимом. На данный момент почти во всех районах Дагестана спокойно. Но далеко в горы лезть всё-таки не советуют. Хотя туда и не пропустят военные, так как на всех главных направлениях стоят блокпосты.

Когда я продолжил свой маршрут по краю обрыва, то практически за следующим бугром заметил непонятные строения. Так как теперь я видел местность, то можно было идти уже более коротким путём.

Поднявшись наверх, я увидел небольшой домик из кирпича и железную вышку. Всё было брошено уже давно. Скорее всего, это старая метеостанция. За этим бугром проходила высоковольтная линия, вдоль которой шла грунтовка. Последняя опора со стороны плато стояла прямо на обрыве, следующая находилась уже на крутом склоне ниже. Заглянув туда, я понял, что спуститься там невозможно.

Дальше я пошёл уже по автомобильной колее. Хотя она и заросла, идти по ней было удобнее, чем по травянистым склонам. Под ногами попадались кустики ягоды похожей на морошку. Большинство из них уже облетело, но на некоторых ещё можно было что-то найти.

Грунтовка привела к ещё одной высоковольтной линии. Эта выглядела новее и более ухоженной.

Вниз также спуститься не представлялось возможным.

Отсюда уже было видно трассу из Буйнакска. Плато прорезали глубокие овраги. Я прикинул, как лучше спуститься к дороге более простым путём. Судя по всему, я находился как раз над Гимринским тоннелем.

Впереди я увидел высшую точку обрыва, на которой был установлен геодезический знак. Я решил дойти туда и если там не будет возможности спуститься вниз, то выходить на трассу из Буйнакска.

Последние склоны оказались крутыми. Затраченные силы компенсировали отличные виды на окружающие ущелья и вершины. Прямо подо мной был небольшой перевал, на котором есть летовки пастухов. Но сверху я смог разглядеть тропу только в строну противоположную Гимры. На перевал можно спуститься, так как обрыв каньона там уже не такой крутой и скалистый.

Но я решил не проверять, а идти в сторону трассы. Когда я вышел на отрог, ведущий вниз, из долины стали быстро наползать облака.

И уже через десяток метров я вошёл в плотный туман. Так как ветра не было, то меня окутала тишина. Только иногда чирикали какие-то птички. Спускаясь вниз, я держался середины отрога. Мне показалось, что я иду уже долго, а трассы так и не слышно.

Но вскоре я вышел из облаков, и увидел, где нахожусь. Отрог я выбрал правильно, но ниже он сужался и на нём рос лес. Оставалось надеяться на то, что тропа будет и дальше. Но переходить глубокие овраги по обе стороны от меня я не хотел, поэтому пошёл вперёд.

В лесу всё-таки имелась тропа, похожая на звериную. Вскоре она растворилась среди кустов. Но шлось легко, плотных зарослей не встречалось, только высокие буковые деревья. Постепенно я спустился до дна оврага, где прошёл десяток метров по высохшему руслу ручья. Выбравшись по склону вверх, я увидел прицеп с пчелиными ульями и трассу.

Сразу я не стал стопить. Хотелось немного отдохнуть. Расположившись под дикой грушой на обочине, я достал мокрый тент, и положил его сушиться.

Когда он просох, я стал думать, где лучше стопить. Я находился на очень неудобной позиции, трасса шла на подъём и серпантином. Но идти куда-то было лень и я стал пробовать поймать попутку прямо там. Мне как-то быстро остановил парень таксист, отвёзший клиента в Буйнакск.

Мы проехали Гимринский тоннель, являющийся самым длинным среди автодорожных в России. Строить его начали ещё при СССР, но закончили и привели в порядок не так давно. Вообще, все главные дороги Дагестана отличного качества, что для меня было неожиданностью. После тоннеля очень красивый участок трассы по скалистому ущелью до развилки за мостом через Аварское Койсу. Там начинается Чиркейское водохранилище. Парень ехал в Чирката и предложил поехать с ним. Я согласился, так как предполагал, что там должны быть интересные виды. И я не ошибся. Это дорога новая, она заменила старую ведущую через перевал из Унцукуля. На моей карте её не было. Ехать приходится под отвесными скалами вдоль красивой голубой глади водохранилища.

А сверху я видел хребет каньона, по которому шёл день назад. По пути есть две лодочные станции, на повороте в ущелье Андийского Койсу и до него. Там можно заказать экскурсию по всему ущелью Аварского Койсу и Сулака. Цены начинаются от 500 рублей за лодку.

Дорога вдоль Андийского Койсу проходит под отвесными скалами ущелья и весной там бывает опасно. Сама река до впадения в водохранилище мутная тёмно серого цвета. Есть небольшой тоннель, за которым ответвляется дорога на Ашильту. Парень решил показать мне культурно-исторический комплекс «Ахульго» – мемориал общей памяти и общей судьбы. Находится эта достопримечательность по пути в Ашильту. На мемориале имеется экскурсовод, который за небольшую плату рассказывает о том, как это было. Я же решил там не задерживаться. Просто поднялся до башни, откуда открываются впечатляющие виды на окрестные ущелья и скалы.

Таксист Ибрагим	Портал в тоннель	Скалы Ахульго
Скалы Ахульго	Культурно-исторический комплекс «Ахульго»	Андийское Койсу

На смотровой площадке экскурсовод рассказывал какому-то дагестанцу про историю мемориала. Я пообщался с водителем, который привёз туда этого человека. Он рассказал про некоторые интересные места республики. В частности про подземный Салтинский водопад.

На трассу я пошёл пешком, но на одном из витков серпантина меня догнали эти двое дагестанцев и водитель сам предложил подвезти обратно до развилки. В ущелье была сильная жара. Да и вообще там климат гораздо теплее, чем в аулах расположенных за Гимринским тоннелем. Когда проезжали вдоль голубой глади водохранилища, я попросил оставить меня у лодочной станции, где был хороший спуск к воде.

Я нашёл на берегу достаточно укромное место и раздевшись, пошёл купаться. Так как спешить было некуда, я немного освежил свои вещи, прополоскав их в воде. Пока они сохли, я сделал ещё несколько заходов.

Дальше до развилки я уехал с парнем таксистом, отвезшим клиентов в Чиркату. Вообще, автостоп в Дагестане оказался самым лучшим из всех мест, где я ездил таким способом. Про деньги за проезд спросили только раз на объездной Дербента.

На развилке расположен военно-ментовской пост, но меня как-то проигнорировали, хотя видели. Там же есть несколько кафешек, где я решил перекусить. Я взял лагман и хлеб. Хозяин кафешки бесплатно налил чай с чабрецом.

Перекусив, я решил попробовать в этот день подняться на противоположную стену каньона над селом Унцукуль.

Сначала меня подвёз водитель грузовой Газели до поворота с основной трассы. Там я удачно застопил парня дагестанца, ехавшего к брату в Унцукуль. Он провёз меня через всё село и пригласил в гости. Его брат только вернулся из хаджа и по этому поводу в доме был праздник. Меня провели в комнату, где был накрыт большой стол. Принесли тарелку голубцов и напоили чаем.

После перекуса, парень подвёз меня немного вверх, где все грунтовки сходились в одну.

Было уже поздно, и я начал думать, что придётся там заночевать, но получилось уехать в пассажирской Газеле, с женщинами и детьми, возвращающимися в аулы на плато над каньоном.

На одном из витков серпантина стоял указатель на детский лагерь. Интересно было бы взглянуть на место, где он расположен.

Водителя я попросил оставить меня в том месте, где дорога вышла на плато. Хотя меня приглашали в гости, я решил заночевать над обрывом.

От главной грунтовки вправо уходила ещё одна, но более разбитая. Она шла параллельно обрыву на некотором отдалении. Когда я уже шёл по плато, то увидел ехавшего мне навстречу пастуха на старом мотоцикле. Он оказался рыжим и как-то не походил на привычный стереотип о кавказцах. Пастух искал своих коров по холмам. Мы с ним пообщались немного. Он сказал, что не стоит подходить к его отарам слишком близко, так как у него есть несколько собак, которые его не особо слушаются. По словам пастуха, в одном из ущелий на днях заметили медведя.

Пообщавшись, дагестанец продолжил свои поиски и поехал по плато дальше. Я же прошёл ещё немного, и, найдя неглубокую ложбину, поставил там палатку. С обрыва открывались отличные виды на нижние ущелья и аулы.

Ночь была безветренная и звёздная.

Утром я решил вниз идти пешком.

Но буквально на первом витке серпантина меня догнали жители верхних аулов на грузопассажирской Газеле. В машине ехали бабка, внук и парень водитель. По русски говорили все хорошо. Бабка оказалась разговорчивая.

В этот раз мимо Унцукуля проехали по объездной. В одной месте с дороги видно необычные выветренные скалы. Меня довезли только до главной трассы по ущелью, так как семейство ехало в сторону Буйнакска.

Я не стал сразу стопить, а решил немного пройтись. В этом месте река Аварское Койсу разливается по широкой пойме и больше похожа на озеро. Я нашёл спуск к воде и захотел там искупаться. От берега пришлось далеко отходить, чтобы началась глубина. На дне был глубокий слой голубой глины.

Вдоль трассы там идут интересные отвесные скалы со множеством гротов. Поэтому искупавшись, я пошёл и дальше пешком.

За очередным поворотом я увидел дамбу Ирганайской ГЭС. Там начинался подъём на неё, поэтому я решил дальше ехать. Застопился парень дагестанец, едущий до Шамилькалы. По пути есть небольшой тоннель.

В Шамилькале была сильная жара. В этом посёлке жили строители и обслуживающий персонал ГЭС. Поэтому там есть даже многоэтажные здания.

Дагестанец свернул в центр, оставив меня на объездной. Там я увидел несколько кафе. В одном я решил перекусить. Взял лагман за 80 р., сметану за 20 р., компот за 10 р. и лепёшку за 25 р. Я хотел набрать с собой питьевой воды, но ни в кафешке, ни в ближайших домах её не было из-за периодических перебоев.

Стопить я решил чуть дальше въезда, хотя там начинался подъём. В этот раз пришлось постоять. Уехал с дагестанцем лет пятидесяти. Он направлялся к своим знакомым за овощами на продажу.

Дорога идёт по берегу Ирганайского водохранилища. Много удобных мест для купания и отдыха с палаткой. Виды отражающихся в прозрачной воде скалистых вершин тоже восхищают.

Я хотел попробовать проехать по старой дороге через перевал в Буйнакск. Поэтому остался на повороте в Аракани. Водитель довёз меня туда, хотя это было немного дальше, чем он ехал сам.

В нужную сторону уходила грунтовка. Мне говорили, что там уже никто не ездит из-за сложности и ужасного состояния самой дороги. Но я решил попробовать. У дороги я заметил небольшое персиковое дерево. На нём было много спелых плодов. Хотя они и были небольшими, но на вкус оказались очень даже ничего.

Пока я стоял, проехало несколько машин, но в обратную сторону. Я решил остановить кого-нибудь и узнать что там дальше. В результате я выяснил, что наверх на машине можно подняться только до Аракани, дальше, скорее всего, придётся идти пешком, так как действительно туда транспорта не бывает. В общем, пришлось отказаться от этой затеи.

Но эта дорога была в моих планах, и теперь стоило подумать, как ехать к побережью другим путём. Возвращаться я не хотел, поэтому решил сделать петлю через Гергебиль и Леваши.

Вернувшись на трассу, я быстро уехал с дагестанцем пожилого возраста. Он довёз меня до “красного моста”, названного так за цвет краски, которой покрасили перила. Там был серьёзный военно-ментовской пост. Водителя особо не смотрели, и он поехал дальше в сторону Хунзаха.

Мной же занялись серьёзно. Сначала проверили паспорт. Так как у меня был с собой загранник, то стали спрашивать почему. Я сказал, чтобы не растрепался гражданский. Потом ещё стали задавать вопросы. Забрав паспорт, пошли пробивать по своим базам. Заодно посмотрели содержимое рюкзака, но сильно не копались.

Проверив, меня отпустили. Я попросил воды. Оказалось, что за будкой поста внизу у реки есть родник. К нему вела лесенка укутанная колючкой. Я пожаловался на сильную жару, на что военные ответили, что в июле там было вообще невыносимо.

Набрав воды, я прошёл чуть дальше поста и стал ждать попутку.

Уехал с дедом и бабкой. Они были из аула Кикуни, но подвезли до развилки после села Гергебиль, откуда начинается трасса в Гуниб. Этот посёлок очень популярен во всём Дагестане. Туда ездят отдыхать со всей республики. Даже свадебные кортежи заезжают туда.

В Гуниб я не поехал и стал стопить в сторону Хаджа-Махи.

Уехал с двумя дагестанцами. За рулём был даргинец лет шестидесяти, а рядом сидел аварец, больше похожий на жителя Поволжья. Так как языки у них разные, то общались они на русском.

Над Хаджал-Махи возвышается красивая острая вершина. Жители аула занимаются выращиванием помидор и огурцов, очень много крупных теплиц.

В центре аула нас остановили на ментовском посту. Водитель удивился, так как там никогда такого не было. Уже потом я понял, что многочисленные патрули на трассах тогда были в связи с предстоящими выборами.

На этом посту русских не было, только дагестанцы. Опять стали спрашивать, почему загранник. Но сильно не мурыжили. Один попытался докопаться, но его коллеги и водитель этому воспрепятствовали.

Меня довезли до выезда в сторону Левашей. Купили буханку белого хлеба, и водитель подсадил в машину к дагестанцу лет пятидесяти, едущему в нужном направлении.

С этим ехали молча, мужик оказался неразговорчивым и явно не был рад, что ему навязали меня.

В Левашах я остался на кольце при въезде. Я попробовал постопить сразу в нужном направлении, но из этого ничего не получилось. Пришлось идти на выезд из посёлка. Он оказался довольно длинным. Когда мне уже надоело идти, я решил снова попробовать постопить.

В этот раз уехать получилось. Забрал молодой парень, ехавший в Махачкалу. Он довёз до развилки, где повернул в сторону моря.

Природа в тех метах уже не очень интересная. В основном холмистые степи.

Дальше я уехал на самосвале до Урмы. Там начинаются капустные места. Местное население засадило этим овощем все окрестные холмы.

Из Урмы я уехал на Газеле с жителем аула Кулецма. Это был дагестанец по имени Манап, мой ровесник. Пока ехали, пообщались и он пригласил в гости.

Дома Манап накормил меня обедом и напоил чаем, я попробовал местный мёд в сотах. Пока сидели, пришёл его родственник. Манап год назад встретил байкера из Польши путешествующего по Дагестану и тот также был его гостем.

Пообедав, мы сфотографировались на фоне местной мечети и поехали обратно на трассу.

Манап с родственником

Манап хотел меня отправить с проезжающими машинами, но я сказал, что лучше как-нибудь сам.

Уехал я на джипе с дагестанской семьёй, ехавшей в Москву. Это оказались родственники Манапа, он их встретил, когда возвращался домой и попросил забрать меня. Семейство оказалось интересным. Они много рассказали об этих местах. Отец семейства пересел на заднее сиденье к дочери и жене, а за рулём был его сын, которому было интересно попутешествовать самому.

Перевал Волчьи ворота интереса не представлял. Это был просто холм с выемкой для дороги. Когда проезжали село Карамахи, то мне рассказали про его недавнюю историю. Это была настоящая обитель ваххабитов. За этот аул шли серьёзные бои, артиллеристскими ударами его почти сравняли с землёй. Местное население не любило ваххабитов, так как они держали всех в напряжении. Люди боялись выезжать на природу и отдых в горах.

Я попросил оставить меня на повороте в сторону Параула. На перекрёстке располагался военный пост. Когда меня высадили, я попытался быстро уйти в сторону, но военные меня окликнули. Пришлось вернуться. В этот раз как-то не особо серьёзно проверяли. На посту стояли иркутчане, даже был рядовой бурят, который спросил, почему Дагестан, а не Байкал.

После проверки меня отпустили. Уехал я с двумя военными, тоже из Иркутска. Они меня предупредили, что Параул очень религиозный аул на их взгляд. Но как по мне, религиозные аулы для путешественников более безопасны, так как они приходят туда без оружия.

Остался я на повороте в сторону горячего источника. Вверх по склону уходила пыльная грунтовка, вокруг была степь, и уже начинало темнеть. Я немного прошёл вверх и свернул с дороги. В степи я нашёл небольшое углубление и поставил там палатку. В земле было много мелких нор. Мне говорили, что в степях Дагестана можно встретить и гюрзу и каракурта, поэтому я смотрел под ноги, когда ходил по траве. Ночь прошла спокойно.

Рано утром, собрав палатку и рюкзак, я вернулся на грунтовку и не спеша пошёл к источнику. Когда показались строения, в мою сторону направились две огромные собаки. Хотя они и лаяли, но виляли хвостами. Я остановился и подождал, пока они ко мне подойдут. Когда одна приблизилась, я потрепал её по голове, и она потеряла ко мне интерес. Я пошёл к воротам, собаки последовали за мной.

На территории источника кроме жилых помещений есть беседки и посажены деревья. Сначала на мои крики вышел пацан. Но он толком ничего не мог сказать и ушёл за смотрителем. Из помещения вышел заспанный мужичок. Он открыт ворота и впустил меня. Я попросил показать что там и как.

Сначала меня провели в помещение, где был большой бассейн. Кроме этого там имелись отдельные купальни. Бассейн стоил дороже. Источник этот искусственного происхождения. Когда-то там была скважина, но кто-то выкупил землю и сделал платные купальни. Химический состав источника какой-то не стандартный. В нём высокое содержание железа, это заметно по рыжим отложениям на кафеле. Температура воды более чем просто тёплая.

За сто рублей я решил попробовать купальню. На это выделяется один час. Минус в том, что пресная вода там привозная и душа, чтобы ополоснуться нет. Можно и остаться на день, это стоит шестьсот рублей и за эти деньги разрешается сделать бесплатно три захода.

Купальни небольшие, но глубокие. Вниз сделана лестница, и постепенно привыкая к температуре, спускаешься вниз.

Я побыл там около двадцати минут. После купания я немного отдохнул в беседке.

Вниз в Параул я пошёл по грунтовке, начинающейся сразу за домом. Вода из источника образовала большое болото, в котором у смотрителя купаются гуси.

По грунтовке я вышел почти на окраину села в нужном направлении.

Оттуда я уехал с не молодым дагестанцем. Я хотел остаться на повороте в Сергокала, но водитель решил, что лучше мне туда будет добраться с главной трассы республики и довёз до окружной Манаса.

Там пришлось постоять на жаре. Уехал я с дербентским азербайджанцем. По русски он говорил отлично.

Вдоль трассы начались виноградники.

Я остался на развилке в Первомайском. В моих планах был Утамыш. Я где-то вычитал, что там есть горячий источник.

Оставшись на развилке, я прошёлся в нужную сторону. На обочине продавали арбузы и виноград. Я подошёл к нескольким женщинам, которые сидели рядом, и спросил цену. Виноград там покупают вёдрами. Я сказал, что мне нужно немного, просто попробовать. Женщины посовещались и наложили мне бесплатно целый пакет разных сортов. И пригласили на чай прямо под навесом. Я спросил про источник. Но никто про него не слышал. Зато рассказали про другой по дороге в Алхаджакент.

Но я всё равно решил проверить сначала Утамыш. Винограда оказалось много, я еле доел.

От Первомайского я уехал с парой до развилки на нужный аул. Вдоль трассы там сплошные виноградники, причём ограды далеко не везде и больше от скота.

Пока стоял там, застопил дядьку едущего в Утамыш. Но прежде чем ехать поспрашивал про источник. Оказалось, что горячего там нет, есть только холодный минеральный и до него от аула ещё придётся идти. В общем, я передумал туда ехать. Дагестанец обещал забрать на обратном пути, так как ехал только за дочерью.

Но я его не дождался. Следующие два переезда как-то стёрлись из памяти. Сначала я вернулся в Первомайское, а оттуда доехал до кольца перед Каякентом.

Там меня забрал дагестанец на грузовой Газеле. Перед въездом в посёлок его остановил гаишник и выписал штраф за не пристёгнутый ремень, у меня просто проверили паспорт. Дагестанец довёз до центра посёлка. Там я прошёлся до развилки на Алхаджакент.

Направление это не особо популярно, поэтому там пришлось постоять. Уехал с дедом из Каспийска. Он был прожжённым коммунистом. Любые попытки навязать ему религию он сразу пресекал. Источник находится практически у дороги, но в низине и за кустами. Не зная, о существовании его там не догадаешься. Дед подвёз прямо к купальне, куда сделан заезд. Рядом находится индюшачья ферма.

Купальня представляет собой небольшой бассейн с тёплой водой. Дно песчаное. Рядом есть закуток, в котором из трубы льётся пресная вода и можно сполоснуться. Чуть выше источника есть ещё один выход тёплой воды, но это просто лужа. В купальне под водой сделана железная скамейка вдоль одного из бортов. Сверху есть навес от дождя.

Когда я пришёл туда, то там отмокало несколько парней из горных аулов. Они пили пиво сидя в воде. Мы немного пообщались. Чуть позже подъехал седой дед из местных. Он там постоянный гость.

Парни вскоре уехали. Я решил, что тоже пора двигать обратно. Дед сказал, что я мало купался. Обещал подвезти вниз, если я не уеду.

Но меня забрал пузатый дагестанец из Алхаджакента. Пока ехали, он рассказал, как жили здесь во времена Союза.

С этим водителем я доехал до кольца на главной трассе.

Дальше я стал стопить в сторону Нового Каякента. Там мне остановила тётка. С ней я доехал до последних домов села, где был железнодорожный переезд, и откуда начиналась грунтовка к морю.

На развилке есть продуктовый магазин. Там я купил хлеба и мороженное.

Уже было поздно, и я особо не надеялся уехать. Решил пройтись немного до последних домов. В Новом Каякенте сдаётся жильё. Так что там можно жить и ездить на море и источники.

Пока шёл, сорвал дикий гранат, но тот ещё был неспелым. Когда уже началась степь, я решил подождать какой-нибудь транспорт. Практически сразу появилась десятка. На ней ехали двое парней, мои ровесники. Один из Хасавюрта, ярко рыжий плотник, больше похожий на скандинава. И его друг из Махачкалы, который и был проводником.

Дорога до источника песчано-каменистая. Ехать около девяти километров.

Сначала завернули на карьер, где работал их знакомый. Рабочие, узнав, что я русский, предложили выпить с ними вина. Но я отказался.

Дагестанец, за которым заехали, сказал, что подъедет позже.

Пока ехали, пообщались на разные темы. По пути есть ещё платный источник на обустроенной территории.

Когда подъезжали к конечной цели, плотник увидел своего знакомого, который там стоял с палаткой и машиной. Этот человек каждый год приезжает полечиться сюда на неделю или больше.

Источник находится прямо на пляже, в десятке метров от прибоя. Купальня небольшой глубины, но по площади не маленькая. Так как был не сезон, то там отмокало всего несколько человек. Дно в купальне из смеси голубой глины и песка, поэтому некоторые мажут этой субстанцией суставы.

Вообще, в мире не так много мест, где можно лежать в горячем источнике на берегу моря.

Каспий в этом месте очень мелкий. До глубины надо заходить очень далеко. Пляж и дно из мелкого жёлтого песка. В тот вечер море штормило, и мы попрыгали в волнах. Вода в Каспии практически не солёная.

После купания пошли в гости к дагестанцу, живущему там не один день. Он поставил чайник, порезали арбуз и нам налили по тарелке супа.

Минус там только в кусачей мошке, появившейся с заходом солнца. Когда стемнело, подвёзшие меня дагестанцы поехали обратно, а я поставил палатку в некотором отдалении от машины живущего там дядьки.

Уже в темноте, кто-то подъезжал к купальням. Как я понимаю, на этих источниках не только лечатся, но и просто отдыхают.

Утром я проснулся рано и обратно пошёл пешком, пока не началась сильная жара.

Недалеко от источников в море впадает серная речушка. В её русле есть интересное место с горячими источниками и грязью. Я свернул с дороги и подошёл к реке. Дальше уже шёл по её берегу. Речушка протекает в глубоком овраге и сильно заросла тростником. Сначала я увидел булькающую лужу на берегу. Вода в ней оказалась холодной.

Но за следующими зарослями тростника русло реки стало широким, и было усыпано термальными лужами. Главный спуск туда сделан с противоположного берега. Поэтому мне пришлось перейти реку вброд. Так как никого не было, я разделся донага и стал бродить по всем термальным чудесам. Во многих местах из земли били действительно горячие струи воды. И наступая в грязь, приходилось быстро выдёргивать ноги, чтобы не обжечься. Там сделано две запруды, чтобы поотмокать в них. Глубина и размер небольшие, но для двух человек вполне нормально. Со дна в них тоже били тёплые источники. Нашлась и лужа с лечебной чёрной грязью. Я смог даже полностью в ней разместиться. Но в некоторых местах из земли били горячие струи и иногда обжигали.

Излазив это необычное место, я решил прогуляться вдоль реки к морю, чтобы ополоснуться после грязевых процедур. Недалеко от устья есть ферма, было слышно лай собак и недалеко от берега бродили коровы.

Через эти места проходит миграция перелётных птиц, и часто попадались всякие интересные виды.

В море я долго не купался. Сделал пару заходов, и, вернувшись на грунтовку, пошёл в сторону Нового Каякента.

Платные источники оказались не так далеко, и я зашёл туда узнать цены. Как и в Парауле там есть несколько бассейнов и цена такая же. Можно остаться на несколько дней.

Пока я шёл от моря, навстречу проехало несколько машин. Поэтому я решил попробовать постопить, надеясь, что кто-нибудь уже поедет обратно.

Ждал я не так долго. Уехал с двумя мужиками, один был чеченец, другой аварец. Они сняли жильё в Новом Каякенте и по утрам ездили на грязи, полечить суставы. Им надо было посмотреть какую-то запчасть для машины и поэтому они довезли меня до главной трассы, где были автомагазины. Но не найдя ничего, снова застопились мне и провезли ещё немного.

Пока я ждал попутку, ко мне подошёл местный парень похожий на славянина. Он оказался лезгином. Мы немного пообщались.

Уехал я с молодым дагестанцем до поворота в аул Берикей, где был ещё один горячий источник, про который я часто слышал от местных. Пока ехали, нас остановили военные. Но водитель оказался тоже из каких-то органов. Он показал свою ксиву и военный как-то сразу стал уважительнее. Но багажник всё равно пришлось открыть. Там лежал мой рюкзак. Посмотрев на меня, проверяющий сказал, чтобы я был осторожнее и помнил про знаменитые дагестанские кирпичные заводы. Это одна из страшилок, которую вспоминают при упоминании Дагестана. После случая в южном Казахстане, я стал более серьёзно относиться к подобным рассказам. Но за дни, проведённые в Дагестане, я уже и забыл про это. Народ там был настолько дружелюбный и гостеприимный, что плохие мысли улетучились сами собой.

Когда поехали дальше, я поинтересовался у водителя, насколько правдива страшилка про кирпичные заводы, куда якобы как в рабство забирают людей. Он мне сказал, что встречал лично одного из таких “похищенных”, но тот на кирпичный завод приехал сам, когда его выгнали из дома и он решил скитаться по стране. Если в Казахстане о возможности попасть в пастухи или на плантации конопли, говорит почти каждый встречный, то в Дагестане я услышал такое предупреждение впервые. Не буду ничего утверждать, но думаю, что слухи о кирпичных заводах сильно преувеличены.

Я вышел на повороте в Берикей. Там мне остановил кумык на грузо-пассажирской Газеле. Он с дочерью ехал на какое-то мероприятие. Кумык провёз меня не через центр села, а по окраине и оставил на перекрёстке, где начинается уже одна дорога в Сегелер, где и находится источник.

У перекрёстка есть мощный родник, в нём я наполнил свои бутылки.

Дальше я застопил мотоцикл с люлькой. Парень ехал на виноградники и провёз меня пару километров. Дорога на Сегелер грунтовая и очень разбитая. Но так как это место очень популярно, то транспорт туда бывает часто. Проблема в том, что в нём может не быть места.

Я решил идти пешком, так как думал, что с рюкзаком не уеду. Но когда мимо проехало несколько машин, решил, всё-таки подождать попутку. Уехал я с семейной парой, едущими тоже покупаться в тёплой воде.

То, что я увидел, когда подъехали к конечной цели, как-то не соответствовало моим ожиданиям. В Сегелере горячий источник представляет собой большой водоём с торчащей в его центре трубой-заглушкой. Когда-то это был посёлок геологов искавших в тех местах нефть. Вроде как они и добурились до серной воды. Так же там нашли и газ. Водоём местами глубокий, на дне голубая глина, которой тоже можно мазаться. Так как места много, то там не просто сидят, но ещё и плавают. Пацаны даже прыгают с центральной трубы. Из сервиса только раздевалка и туалет из палок и тряпок. Вода очень солённая, со дна во многих местах поднимаются пузырьки газа. Так как Дагестан это мусульманская республика, то водоём разделён на мужскую и женскую части. Женщины выбрали более тёплую, но мелкую. Мужикам досталась вся остальная территория. Но можно искупаться и в женской части, когда там никого нет.

Горячие источники бьют на небольшой возвышенности, и в основном весь кипяток утекает к женщинам, поэтому там и теплее. Но немного воды вытекает и в сторону мужского отделения, там есть небольшие углубления, в которых можно посидеть. Но в некоторых очень горячо.

Оказалось, что в связи с популярностью этого места, местные жители сдают комнаты, так как люди приезжают лечиться как минимум на десять дней.

Искупавшись, я решил узнать цены на жильё. Проживание стоит у всех по 150 рублей в сутки. В сезон может и дороже. Условия примерно как в дешёвом жилье Крыма. Туалет и горячий душ общие. Несколько плит, на которых готовят. В комнате тумбочка и матрасы. Все комнаты я не смотрел, может, где и получше. В общем, я решил остаться на пару дней.

Заселившись, я простирнул свои вещи и снова пошёл на источник. Двери в комнатах не всегда имеют рабочий замок, но хозяева сказали, что воров там нет.

Рядом с целебным водоёмом есть несколько булькающих чёрных луж. По виду я принял их за нефтяные. Чуть в стороне стоит непонятная конструкция в виде огромной железной бочки. Как потом выяснилось это местная газовая станция. Раньше там была скважина, из которой шёл природный газ. Но местное население решило, зачем пропадать добру. Они соорудили этот аппарат и накрыли им скважину. Теперь в посёлке есть свой бесплатный природный газ.

Газовая станция	Булькающая лужа мазута

Но в Сегелере есть другая проблема, там нет питьевой воды. Людям приходится ездить довольно далеко за ней. В домах для туристов под землёй закопаны огромные баки, в которые заливают воду, привезённую на своих водовозках.

Когда я вернулся с источника в плавках, хозяин сразу же подбежал ко мне и сказал, что там так ходить нельзя, ибо у него живут молящиеся женщины, которых я смущаю таким видом. Так же желательно сверху одевать футболку. Если ходить в плавках, то только в длинных, типа шорт. Правила для женщин я не узнавал.

У хозяйки можно заказать еду. Любое блюдо стоит 150 рублей. Чай бесплатный, всегда есть термос, из которого можно его налить. Так как там в основном бывают дагестанцы, то ко мне проявляли больше внимания и периодически бесплатно подкармливали.

По словам хозяев, многим действительно помогает местная вода.

Следующим утром я пошёл на море, до которого два километра. Грунтовка туда ещё более разбитая, чем до Сегелера.

Вдоль берега пасут коров и баранов. Пляж там уже из мелкой ракушки, но глубина по прежнему небольшая. Проведя на море несколько часов, я пошёл обратно.

В этот день я заказал у хозяйки на обед хинкал.

Так как почти у всех там есть своё хозяйство, то я ещё и попросил коровьего молока. Пол литра налили бесплатно.

Если кто захочет туда приехать, то вот телефон хозяев: 89634253865(Фатима).

Следующим утром я отправился дальше.

Было ещё рано и поэтому попутку пришлось ждать долго. Застопилась пассажирская Газель с местными. В этот раз проехали через центр Берикея. Водитель довёз всех до главной трассы. При выходе никто не заплатил, либо деньги отдали при входе, либо ехали бесплатно.

Оттуда я немного проехал с парнем, спешащим на работу. Дальше мне первый раз в Дагестане остановил русский дядька. Он во времена СССР работал в сфере туризма и рассказал, что тогда в республику народ приезжал составами. Даже не хватало места, чтобы всех разместить. А теперь из Дагестана сделали страшилку, хотя уже там давно спокойно. Но россияне снова начинают приезжать туда на отдых.

Остался я при въезде в Дербент. Хотя в его окрестностях есть, что посмотреть, я не стал там задерживаться. Дербент является курортным городом и поэтому там многие сдают жильё.

Я стоял на объездной, да ещё и место там было неудобное, поэтому долго не мог уехать. Мне остановил парень иранский азербайджанец. Их община живёт где-то недалеко. Кроме азербайджанского он знал ещё и фарси. По русски же говорил плохо. Он ехал обменять какую-то деталь для машины, купленную ранее. Автомагазин находился на обочине, где-то за Дербентом.

Оттуда я уехал с железнодорожником. Он рассказал, что в Азербайджан из Дербента ходит поезд и на нём можно пересечь границу. Отправляется он по утрам. Также он сказал, что для пешеходов там таможни нет и ещё на подъезде меня развернут. Я поверил этому дагестанцу и поехал на другой переход границы. Но не стоило его слушать, перейти там в Азербайджан можно даже пешком.

До Советского я доехал с парнем, работающим то ли в ментовке, то ли в ФСБ. Он что-то бубнил себе под нос, я еле разбирал, что он говорит.

Я не хотел проходить таможню в Яраг-Казмаляре, так как читал, что людей с рюкзаками там сильно мурыжат. Но получилось так, что именно туда я и доехал со следующей машиной. За рулём был лезгин славянской внешности. Он ехал не совсем до таможни и предложил подвезти туда за полтинник. Я согласился.

Таможня там не для пешеходов. Поэтому надо было найти того, кто подсадит меня в свою машину. Подвёзший меня лезгин что-то перетёр со стоящими там таксистами и они согласились помочь мне.

Система проезда там не совсем обычная, я таких ещё не видел. Дорогу перекрывали сплошными железными воротами. Их открывали, чтобы запустить только одну машину. Да и внешний вид таможни напоминал крепость.

Меня запихали в какую-то машину, где уже ехали несколько человек.

Когда я подошёл к паспортному контролю, то проверяющий полистав мой документ, отложил его в сторону. Особо он рассматривал непальские визы. Меня попросили подождать на скамейке в стороне. Вскоре появился русский фсбшник и меня передали ему.

Он завёл в отдельную комнату и стал задавать кучу разных вопросов. Он спросил, есть ли у меня карты. Но я вовремя сообразил, что все показывать не стоит. Достал только ту, что была в кармане. Не знаю, где набирают таких работников, но он решил записать меня в наёмники, которые едут воевать в Сирию. Причина в том, что я двигаюсь в том направлении. Странно, почему именно в Сирию, ведь также можно доехать и в Афганистан и даже в Африку.

Я не знал, что ему отвечать на такие идиотские предположения. Ещё подошёл любопытный дагестанец. Решили проверить содержимое моего рюкзака. Я стал выкладывать вещи, но им хватило половины. Отправили меня ещё подождать на скамейке.

Когда они окончательно убедились, что я всего лишь путешественник, мне принесли паспорт с печатью.

Дальше надо было снова искать машину, чтобы добраться до Азербайджанской таможни. Пока я ждал паспорт, ко мне подсел какой-то мутный азербайджанец и предложил ехать дальше на такси. Когда я спрашивал его про цену, он как-то отмахивался и ничего конкретного не говорил.

В результате, когда подъехала машина, он сел туда сам и запихал меня.

Когда вышли на Азербайджанской стороне, этот помогала стал клянчить двести рублей, так как сам он границу не переходит. Я сказал, что заплачу водителю. Так как я уже подходил к паспортному контролю, азербайджанцу пришлось остаться позади.

Здесь мне поставили печать сразу же, спросив только, был ли я в Армении. Рюкзак я не открывал, прогонял ли его через телевизор, уже не помню.

Сразу за таможней много кафешек и обменников. Курс там вполне нормальный, так, что можно обменять побольше. Может в Баку и лучше, но я туда не заезжал.

Купив манат, я пошёл по дороге в сторону столицы. Отойдя немного, стал стопить.

Остановились двое парней. Русский язык они не понимали вообще. В Азербайджане ситуация с коммуникацией следующая. Русский там знают в основном люди старшего поколения, те, кто ещё успел послужить в Советской армии и кто работал в России. Слышал также, что в Баку этой проблемы нет. Ну и признаком образованности служит знание иностранного языка, в том числе и русского. С английским в Азербайджане вообще никак.

У границы идёт какой-то масштабный ремонт дороги. Поэтому ехали какими-то объездами. Я сказал, что мне надо в Баку, но не уточнил через какие населённые пункты. Оставили меня на какой-то не понятной развилке. Дома я нашёл это место со спутника, это было кольцо около Ланги.

В Азербайджане и Грузии очень часто вдоль дорог растут грецкие орехи. Поэтому, когда я выбрал позицию для автостопа под одним из деревьев, решил попробовать его плоды на вкус. Но орехи ещё не созрели, поэтому я только испачкал руки. Стоял я там долго, да и трафик был слабый. Я уже начал сомневаться, на Баку ли эта дорога. Остановили мне двое военных. Они также знали только свой язык. Но я понял, что они едут в Хачмаз. Дорога туда мне показалась какой-то длинной. Один военный вышел в первом крупном посёлке. Дальше периодически подсаживались попутчики, но они платили за проезд. Я думал, что водитель с меня также попросит денег, ведь что “пуль ёк(денег не имею)” я не предупредил.

Когда подъезжали к Хачмазу, я поразился показухе, которая в Азрбайджане встречается очень часто. При въезде там сделаны огромные не связанные каким-то общим смыслом скульптуры. Есть огромная керосиновая лампа, самовар, заварочный чайник. Некоторые композиции уже где-то существуют и их просто повторили здесь, например кран с текущей водой. Есть там и интересные вещи, но их мало.

Военный высадил меня в середине объездной на кольце. До выезда я уже шёл пешком. По пути встретился дагестанец, он обрадовался россиянину, как родному.

На выезде весь скульптурный бардак повторился, причём некоторые вещи тоже. Ещё там есть небольшой парк с аттракционами вдоль дороги.

У обочины стояла грузовая Газель с яблоками. Я попросил у водителя одно попробовать. Он сказал, что я могу выбрать сам. А двое его пассажиров захотели сфотографироваться со мной.

Пока я шёл, поразился количеству автохлама на дорогах. Такое ощущение, что всё старьё из России перегоняют в Азербайджан. Там встречаются все модели “Жигулей”, старые “Волги” и даже “Москвичи”.

Прошёл я уже довольно далеко и решил, что пора уже начинать ловить попутку. Сделать это в Азербайджане довольно непросто. Там все стали таксистами. Это мне напомнило Уйгурию и Узбекистан. Не смотря на большие расстояния в километрах и то, что разошлись эти народы уже давно, кроме языка у них остался и схожий менталитет. С религией в Азербайджане гораздо проще, чем в соседнем Дагестане. Там многие пьют и особо не соблюдают правила Корана.

Но мне остановили как раз два парня, для которых религия определяет образ жизни. Пока ехали, водитель, отлично говоривший на русском, стал рассказывать всякие притчи из Корана. Когда они уже подъезжали к своему аулу, меня пригласили в гости. Но я решил всё-таки ехать дальше. Тогда они застопили для меня пустую пассажирскую Газель и договорились с водителем, что денег он не возьмёт.

Газелист русский не знал совсем. Что-то спрашивал про “пуль ёк”, но не высадил меня. А когда заехал в кафешку у дороги, даже купил мне пирожок с картошкой.

По пути подсаживались пассажиры, и кто знал русский, переводили некоторые фразы.

Я вышел на развилке у Гилязи.

Было уже поздно и надо было что-то решать с местом ночёвки. Сначала следовало набрать воды. Нашлась она в одном из дворов, когда я шёл через посёлок на выезд.

В Гилязи я впервые увидел ещё одно изобретение Азербайджанского правительства. Так как это была дорога на популярный курорт в Алтыагадж, то там часто проезжают богатые люди не только из своей страны, но и из-за рубежа. И чтобы они не видели деревенскую нищету и их мысли оставались чистыми и ясными, вдоль всех главных туристических направлений страны в жилых зонах сделаны огромные каменные заборы. Видно, что денег на это потрачено очень много.

Азербайджан для туристов	Реальный Азербайджан

Так и в Гилязи вдоль главной улицы сделан огромный забор, да и дорога очень широкая и асфальт идеальный.

Посёлок оказался какой-то длинный. Я так и не дошёл до последних домов. Решил стопить уже на прямой в сторону Алтыагаджа.

Остановил подросток на древнейшем Москвиче. Хотя это и был таксист, но согласился подвезти бесплатно, так как возвращался домой.

Когда въехали в ущелье, начались очень интересные холмы изъеденные эрозией. Мне нужны были те, что имели красную окраску, я их разглядел со спутника.

Парень остановился около каких то домов, когда отъехали уже довольно далеко. Там у дороги я увидел поилку для скота и трубу, из которой текла вода. К тому же там были хорошие места для палатки. Я сказал, что остаюсь здесь.

Уже смеркалось, и я долго не выбирал место. От дороги не стал далеко уходить.

Когда я уже спал, меня неожиданно разбудил громкий лай трёх пастушьих собак. Одна подошла практически впритык. Собаки у пастухов огромные злые и тупые. Я попробовал дунуть в свисток, но это не помогло. Псины не унимались. Я решил попробовать петарду. Для этого пришлось вылезти из палатки. Я боялся, как бы собаки не бросились на меня. Я надел налобный фонарик и расстегнул тент. Собаки испугались яркого света. Две отбежали дальше, а самая смелая только на пару метров. Но лаять не перестали. Когда я взорвал петарду, псины моментально свалили восвояси и до утра меня уже не беспокоили.

Утром, прежде чем возвращаться обратно на главную трассу, я прогулялся по окрестным холмам. Прошлым вечером я остался в правильном месте. Здесь был не только интересный рельеф, но и выходы разноцветных глин. Бродить там можно долго, но азербайджанское солнце делает это очень утомительным.

До Гилязи я доехал с дедом из Хызы. Он оставил меня на первом повороте, так как спешил на работу.

До главной трассы я дошёл пешком, купив по дороге азербайджанский хлеб, которым торгуют местные жители прямо у дороги.

Дальше пришлось постоять. Автостоп в Азербайджане не прост из-за большого количества желающих на тебе заработать.

Уехал я на самосвале, с азербайджанцем, успевшим послужить в Советской армии. Поэтому русский язык он знал и рассказывал о местной жизни. По пути проезжали мимо посёлка Хаджи-Зейналабдин, названного в честь азербайджанского богача из прошлого. Водитель рассказал про него местную легенду. По возвращению я почитал официальную биографию этого человека, она оказалась очень прозаична. Если он что-то и делал, то только для того, чтобы стать ещё богаче. Во времена СССР этот посёлок назывался Насосный.

При подъезде к Сумгаиту вдоль дороги начались многочисленные заводы. Азербайджанец ехал на один из них, поэтому высадил меня недалеко от кольца при въезде.

В Баку я не планировал заезжать, поэтому стал стопить в сторону Мушвигабада.

Уехал с парнем таксистом, денег он не просил. Русский язык он знал, и пока ехали, рассказал, что Мушвигабад это посёлок переселенцев с горных аулов и беженцев из Карабаха. С работой в Азербайджане очень туго, живётся хорошо только в Баку.

Такой стереотип об азербайджанцах как о нации торгашей подтвердился. Если от дагестанцев в основном слышишь, что в России они работают на стройках, то в Азербайджане в девяноста процентах вспоминают базары и чем там торговали.

Парень пригласил меня в гости, так как сам жил в Мушвигабаде. Когда подъехали к его дому, то он сказал, что лучше забрать рюкзак из машины во двор, так как народ там не особо религиозный и чужое могут запросто присвоить.

Во дворе работал его отец. Дед хорошо говорил на русском. В тени поставили стол, и пока мы общались на разные темы, в доме приготовили обед. Семейство оказалось религиозным.

Когда уже обед подходил к концу, парню позвонили, и ему пришлось срочно выезжать обратно в Сумгаит. По пути он отвёз меня на перекрёсток, где проходила трасса на Габалу.

Из-за наступившей в те дни сильной жары, я не знал, куда ехать сначала. У меня были планы походить по грязевым вулканам в степях Азербайджана недалеко от Каспийского моря. Но я сомневался, что смогу далеко пройти под таким горячим солнцем. Я решил подождать пару часов, пока спадёт самое пекло и заодно подумать куда ехать.

В результате я решил всё-таки попробовать сходить в степи. Поэтому теперь мне нужно было другое направление на Кызыл-Даш. Пришлось возвращаться обратно к концу посёлка. Проходя мимо кузницы, я заглянул туда, чтобы набрать воды. Работающий там азербайджанец сказал, что в нужную мне сторону ездят самосвалы за камнем в карьеры у Кызыл-Даша.

Когда я дошёл до последних домов Мушвигабада, то увидел там автомастерскую, около которой стояло несколько грузовых машин. Пока я стопил, один из водителей показал, что заберёт меня, после того, как исправит что-то в своей машине. В результате я с ним и уехал. Русский он не знал, поэтому ехали молча. Вокруг была выжженная степь, над которой вдалеке возвышалась интересная гора Бакинские Уши.

Высадил меня азербайджанец на кольце у Кызыл-Даш.

По количеству самосвалов я понял, что карьеров там много и со всех сторон. В этом я потом убедился. Камень там режут везде. Вся степь в грунтовках.

До нужного мне грязевого вулкана было не так далеко, и я решил дойти туда пешком вдоль трассы. Но когда я уже шёл, рядом со мной сам остановился азербайджанец на какой-то дорогой машине. Он принял меня за европейца и обратился ко мне на английском. Не знаю, разочаровал ли я его, ответив, что приехал из России.

Тем не менее, он довёз меня до более удобного места, оттуда было бы проще подняться на гору. На старых картах она называется Каракуш(389 м.).

Дело было к вечеру и солнце уже так сильно не припекало. К тому же дул сильный ветер. А когда я подошёл вплотную к горе, то попал в её тень.

Склон оказался очень крутым и глиняным. Но там обнаружились какие-то тонкие тропки. Скорее всего, их протоптали дикие козлы.

Подниматься по такому рельефу оказалось не так безопасно, как я думал. На склонах встречались глубокие воронки с очень крутыми склонами и заканчивающиеся гротами или пещерами, глубина которых была явно не маленькая. Провалившись в такую, можно там остаться навсегда.

Благодаря тому, что я шёл в тени, подъём не показался слишком уж сложным.

На вершине оказалось небольшое плато усыпанное крупными угловатыми камнями. К тому же оттуда были отличные виды на побережье и окружающие степи.

До грязевого вулкана ещё надо было дойти. Огромный язык грязи, излившейся из него в долину когда-то давно, было хорошо видно сверху.

Верхнее плато представляло собой отличное пастбище. Красиво оно должно смотреться весной, когда трава зелённая.

Я подошёл к небольшому грязевому языку, сползшему по склону с верхушки вулкана. Структура грязи была чем-то похожа на застывшую лаву. Дальше вверх я уже пошёл по ней.

Поднявшись наверх, я увидел огромное пространство залитое вулканической грязью. Где находился центр кратера, понять было сложно. Судя по состоянию глины, излилась она не так давно. На её поверхности встречались небольшие трещины глубиной метра два.

Я думал, что увижу наверху огромный кратер с жидкой булькающей лужей грязи. Но всё оказалось иначе.

Я пересёк глиняное поле, и так как уже было поздно, стал искать место под палатку. Но из-за сильного ветра пришлось пройтись ещё. В результате я расположился на краю обрыва небольшого понижения являющегося продолжением вулкана. За следующим хребтом был какой-то карьер. Оттуда доносились звуки работающей техники, а ночью светили прожекторы.

Утром я стал искать, где можно было бы спуститься вниз. Пройдя немного по краю обрыва, я вышел к более пологим склонам, но сильно заваленными большими камнями. Рядом обнаружился глубокий промытый водой овраг, на дне которого зияли гроты.

Я прикинул путь вниз и вышел на склон. Сначала спускаться было не так сложно, но потом уклон стал гораздо круче, и к тому же пришлось скакать по камням. Без треккинговых палок я бы точно не спустился. Выйдя на ровную поверхность, я немного передохнул. Хотя утро только началось, солнце уже припекало.

Я пошёл напрямую к трассе, ведущей от основной куда-то в степи и к газовому терминалу, где горели факелы на трубах.

Когда я вышел на асфальт, то решил сделать несколько фото горы, с которой спустился, В это время остановилась машина, и из неё вышло несколько азербайджанцев. Один в возрасте сказал, что он начальник охраны как раз на этом газовом терминале. Они попросили паспорт, переписали мои данные и вернули его. Оказалось, что там закрытая территория. Также от них я узнал, что где то рядом бродит ещё пара туристов из России. Мне посоветовали не идти по трассе, так как дальше есть пост, а срезать напрямую через степь в направлении нескольких красных многоэтажек. Я не возражал.

Уже перед жилой зоной проходит железная дорога и какой-то трубопровод, через который пришлось перелезать. Обойдя многоэтажки слева, я вышел к пересохшему каналу и вдоль него направился в сторону моря.

Трасса идущая из Баку вдоль берега это настоящий автобан.

Я решил подойти к Каспию в том месте, куда выходил канал. Там я увидел рыбаков.

Слева была территория, относящаяся то ли к ментовке, то ли ещё к кому-то. Поэтому я обошёл её стороной и вышел на берег уже за ней. Там нашлось отличное место для купания. Берег состоял из гладких плоских скал продолжавшимися и под водой. Здесь уже пахло морем, и вода показалась солонее. Да и глубина начиналась почти сразу.

Я сполоснул свои штаны и майку. И пока они сохли на камнях, искупался ещё несколько раз.

Вдохновившись вчерашним походом на грязевой вулкан, я хотел в этот день осилить ещё парочку. Поэтому, как только одежда подсохла, вернулся на автобан ловить попутку дальше.

Уехал я с пожилым азербайджанцем, возвращающимся из Баку в Гянджу, второй по величине город страны.

Когда повернули от берега, я стал искать в окружающем пейзаже ориентиры, чтобы понять, где выходить. Я попросил оставить меня немного не доезжая Атбулака, откуда было видно сползший в долину небольшой грязевой язык.

Вдоль дороги тянулись молодые оливковые сады. Я попробовал один плод на вкус. Он оказался жутко горьким. За садом проходит железная дорога на Тбилиси. Уже там я стал понимать, что идти будет тяжело.

Хотя степь была ровная, шлось медленно из-за сильной жары и полного отсутствия ветра. Даже небольшую тень в тех местах в середине дня найти невозможно. Да и вода у меня почти кончилась.

Когда я подошёл к грязевому языку и начался подъём, то я стал отдыхать каждые пять метров. Шлось так тяжко, как будто я лез на гору, где уже не хватает кислорода.

Кое-как я забрался на вершину вулкана, но ничего интересного там не увидел. Извержение здесь было уже давно, и глина успела порасти редкой травой. Я прошёлся по верхнему плато. Благодаря ветру, стало немного лучше. Но я чувствовал, что надо возвращаться или у меня может случиться тепловой удар.

Дорогу вниз оказалось не так-то просто найти. Склон там изрезан крутыми и глубокими оврагами и похож на смятую ткань. По какой складке идти вниз, сверху разобрать невозможно. Я выбрал одну и пошёл по ней. Она привела к почти к вертикальному глиняному склону, уходящему далеко вниз. Дальше пройти было невозможно. Но оттуда я увидел тропу по соседней складке. Чтобы попасть на неё пришлось возвращаться назад и обходить несколько впадин.

Когда я спустился в степь, то думал, что не дойду до трассы. Допил остатки воды, и немного передохнув, пошёл дальше. Но степь пересекал промытый водой овраг глубиной в два-три метра с вертикальными стенками. Пришлось идти вдоль него. В одном месте я увидел спуск вниз, но чтобы вылезти на другую сторону, пришлось пройти немного по дну оврага в обратную сторону. На возможных змей мне тогда уже было наплевать.

Когда я уже подходил к оливковым садам, то там путь преградил прорытый канал с заболоченным дном. Я его как-то лихо преодолел. Но увяз в мокрой глине, когда шёл через посадки. Видимо, деревья недавно поливали.

На трассу я вышел уже из последних сил. Думал, как бы там не свалиться. Но в этот раз повезло. Практически сразу остановились двое азербайджанцев на какой-то хорошей машине с работающим кондиционером. Так как русский они не понимали, то общались между собой. А я просто приходил в себя, дыша прохладным воздухом.

Оставили меня в Гобустане при въезде за развязкой. Я сразу пошёл искать воду. В магазинах с этой стороны дороги была только в бутылках за деньги. Я перешёл автобан. Там в одном из магазинов меня провели на задний двор, где оказался небольшой базар, рядом с которым имелся туалет и кран с питьевой водой. Утолив жажду, я пошёл посмотреть, что продают под открытым небом. Кроме фруктов и овощей там ничего не было. Я прошёлся по всем торговцам, которых там не так много и купил гранаты, персики и яблоки. Затем вернулся к крану, где завис где-то на час. К тому же там было на чём посидеть, и это место находилось в тени. Да и надо было съесть побольше купленных фруктов, чтобы не тащить с собой.

Тогда я понял, что ходить по азербайджанским степям можно только с поздней осени и до ранней весны. Пришлось отказаться от дальнейших планов в тех местах, к тому же обещали только усиление жары. Как я потом узнал, в этот день было +36, но, я думаю, в степи доходило и до +40. Азербайджанцы говорили, что обычно в середине сентября такой сильной жары не бывает.

Придя немного в себя, я решил, что прежде чем ехать в сторону Грузии, надо ещё раз заглянуть на море. Сделать это я хотел в районе Сангачалы, где трасса проходит ближе всего к берегу.

Доехал я туда с азербайджанцем, конечной целью которого была Габала.

Я остался в том месте, где к берегу был автомобильный съезд. Купаться я отошёл подальше в сторону. Дно и пляж там песчаные, а море очень мелкое. В общем, мне там не понравилось, и я решил ехать на ночёвку к месту, где купался утром.

Туда я доехал на маршрутке, так как долго не мог никого застопить. Но водитель денег не взял, так как это было близко.

Вернувшись уже на знакомое место, я не стал сразу ставить палатку, чтобы не привлекать внимание.

Море почему-то помутнело и к берегу прибило кучу каких-то водорослей. Среди них дрейфовала крупная змея, длиной около метра. Сначала я её принял за кусок шланга. Она была мёртвая, но руками я её брать побоялся. Голова у змеи была узкая, а тело сверху пятнистое. На гюрзу она не особо походила.

Когда солнце уже опустилось к горизонту, я стал ставить палатку. Не успел я натянуть тент, как откуда-то прибежал охранник и сказал, что это частная территория и находиться там нельзя. Я попытался его уговорить, но он наотрез отказывался слушать. Пришлось собирать всё в рюкзак. В конце концов, охранник сказал, что купаться он разрешает.

Весь берег там на многие километры застроен дорогими домами и вариантов спуститься к морю поблизости не было. Оставалось либо ставить палатку рядом с трассой в степи, либо пытаться уехать обратно в сторону Сангачалы, где частные территории кончались.

Я решил начать со второго варианта.

Уехал на удивление быстро на грузо-пассажирской Газеле. Я попросил азербайджанцев оставить меня там, где началась свободная зона. Это было не правильное решение, надо было ехать дальше.

Уже смеркалось, и я по быстрому нашёл большой куст и за ним приткнул палатку.

Как только я расположился, на берег подъехал ЗИЛ с цистерной для газа. Я и не знал, что там есть съезд, так как подошёл на берег с другой стороны.

В машине было двое людей, они вышли и спустились к морю. Я так понял, они приехали порыбачить. Через какое-то время к ним подъехала полицейская машина. Они что-то пообсуждали, походили вокруг ЗИЛа и уехали. Я уже думал, что можно спать.

Но полицейская машина вскоре вернулась или это уже была другая, так как внутри оказалось больше пассажиров. Они что-то долго выясняли с приехавшими на ЗИЛе, пока в результате те не уехали. Но прежде, чем последовать за ними, полицейские подрулили к моей палатке. Они включили фары и всей кучей высыпали наружу. Я в трусах вылез наружу. Они спросили паспорт и что я там делаю. Я объяснил, что просто хочу переночевать на берегу моря. Потоптавшись немого вокруг, они решили оставить меня в покое. Напоследок попугали возможными змеями в кустах.

Когда полиция уехала, откуда то из темноты появился парень, говоривший на русском. Он спросил, чего они хотели. От него я узнал, что из-за газового терминала, находящегося на другой стороне трассы, полиция каждый вечер делает там объезд. Так что ночевать лучше ближе к Сангачалы.

Утром, прежде чем идти на трассу, я пошёл искупаться. Но море меня там разочаровало. Оно оказалось слишком мелким.

На автобан я пошёл там, где вечером заезжали машины. По пути заметил в тростнике трубу, из которой что-то сливали в море. Так как напротив был газовый терминал, то скорее всего, этот сток принадлежал ему. Я не понимал, почему богачи здесь скупили берег. Тем более все говорили, что море чище севернее Баку.

Сначала я доехал до развязки около цементного завода с большой красной полусферой.

Там я стал стопить в направлении на Мушвигабад. Вместе со мной тем же самым занимались азербайджанцы, едущие на работу в карьеры и на прочие предприятия в той стороне.

Меня забрал парень таксист, не говоривший по русски вообще. Когда доехали до Мушвигабад, он пригласил меня к себе в гости. Дом у него находился как раз на дороге в нужную сторону и прямо на обочине. Встретил нас его отец, который играл роль переводчика.

Меня напоили чаем, и я немного перекусил.

Когда я вышел на автобан, то решил пройтись немного дальше.

Я застопил парня азербайджанца, знающего только отдельные русские и английские слова. Ехали в основном молча.

В этом направлении сделан отличный автобан. По дороге часто проносились автобусы с турецкими туристами и микроавтобусы с арабами. Последних вообще много в Азербайджане и Грузии. Они там сорят деньгами. Именно на них и ориентирована вся показуха республики.

Направление на Габалу является туристическим. Вдоль трассы много дорогих отелей. Есть даже с искусственными водоёмами. В полностью выгоревшей степи они выглядят как оазисы.

Когда начались горы, дорога стала в одно полотно и начала петлять по склонам. Вокруг появилась зелень. А когда проехали Шемаха, стали попадаться перелески по склонам гор. Вдоль трассы в тех местах много площадок для пикников со столиками и прочим. Видимо, туда приезжает весь Баку.

С парнем я доехал до въезда в Исмаиллы. Недалеко от этого посёлка есть село русских староверов Ивановка, у которых сохранился колхоз.

Через Исмаиллы я пошёл пешком, чтобы посмотреть, как там живут.

По пути увидел вывеску игрового клуба, где был интернет. Я зашёл туда. Работающий там администратором парень по русски говорил вообще без акцента. Я попросил немного попользоваться сетью. Когда я хотел заплатить за время, азербайджанец сказал, что там получились копейки и пусть они останутся у меня.

Исмаиллы оказался длинным населённым пунктом. Когда закончились дома, начались рестораны вдоль дороги. Стопить около них не хотелось, чтобы водители не думали, что я вышел оттуда. Но в результате так и пришлось сделать.

Уехал с азербайджанцем похожим на славянина. Русский язык он почти не знал. По пути он подсаживал людей и брал с них деньги.

От Исмаиллы начинается сплошной лес. И вдоль всей дороги по обочинам одна за одной идут зоны отдыха.

С этим азербайджанцем я доехал до Габалы. Меня он высадил перед мостом через реку текущую с высоких гор. Но тогда она была почти пересохшей и очень грязной от песка и глины.

Я перешёл мост и на другой стороне увидел вход в какой-то местный парк отдыха. Я решил в него заглянуть, чтобы набрать воды. Там обнаружилась кафешка. Когда я заполнил бутылки и уже собирался уходить, меня окликнул один из местных отдыхающий там. По национальности он был лезгин, а его друг азербайджанец. Они вдвоём там пили водку в тени деревьев. Одну бутылку они осушили и начали вторую. Меня пригласили за стол, и лезгин Вугар, стал настаивать на том, чтобы я составил им компанию. Я сказал, что мне пить спиртное нельзя. Тогда он заказал мне жаренные рёбрышки и два маленьких шампура с фаршем(люля-кебаб). Потом ещё принесли литр айрана. В общем, меня накормили до отвала.

Азербайджанец, мой рюкзак и лезгин Вугар	Азербайджанец, я и лезгин Вугар

Вугар настаивал на том, чтобы прокатить меня по Габале и показать городок. Но я как-то сомневался, что после выпитого будет безопасно ездить с ним в одной машине. Отмазаться не получилось, и пришлось согласиться. Машина была Мерседес. Как я понял, человек он был явно не бедный.

Сначала Вугар отвёз своего друга в магазин, где тот был хозяином. По тому, как ехали, я бы не догадался, что водитель много выпил. В общем, я решил не сопротивляться, а посмотреть Габалу.

Этот городок превратили в настоящую туристическую Мекку. Там настроили всего. Есть очень дорогие отели и дома. Разные парки, фонтаны, канатная дорога на одну из окрестных вершин. Подъехали и к мемориалу павшим в карабахском конфликте солдатам. Слово "шахид” у нас воспринимается как человек, взрывающий себя, но на самом деле так называют в мусульманском мире тех, кто погиб защищая свою родину, веру, семью.

Вообще, тема Карабахского конфликта в Азербайджане постоянно подогревается сообщениями о солдатах периодически погибающих на границе. Азербайджанцы считают эту территорию исконно своей, хотя там с давних времён жили армяне. Но я даже не пробовал это никому доказывать. Так же как и в России, те, кто смотрит телевизор, видят мир его глазами. Кто может думать сам, тот понимает, что виноваты в этом власти нескольких стран. Но почти все обвиняют не армян, а нашу страну, точнее правительство. Азербайджанцы, как и грузины, чётко разделяют российский народ, к которому у них нет претензий, и власть, поступки которой у них вызывают много вопросов. Часто я слышал, что если бы не Россия, то Азербайджан был бы уже завтра в Ереване.

После экскурсии по Габале, Вугар отвёз меня на выезд в сторону Грузии и оставил свой номер телефона.

Я прошёлся немного дальше, где уже начались огороды местного населения. Там росли сады фундука. В Азербайджане этот орех выращивают во многих местах.

Уехал я не сразу. Мне остановил дальнобойщик на фургоне. Этот азербайджанец исколесил всю страну и по русски говорил отлично. По его словам, центральный Азербайджан, в сторону Астары, был похож на Африку, где только выгоревшие саванны и лачуги местного населения.

Мне надо было выйти на повороте в Зарагане, но водитель не понял где это, и довёз до Керимли.

Когда я это осознал, то стал думать, как быть дальше. Решил сделать кольцо, доехать сначала в сторону Халдана, потом через Агдаш вернуться в Зараган и уже окончательно ехать в Грузию.

Уже был вечер, и я не знал, смогу ли в этот день уехать, так как нужное мне направление было явно не из главных.

Забрал меня азербайджанец на старых Жигулях, он с маленьким сыном ехал за рыбой в какой-то посёлок около Мингечевирского водохранилища.

Дорога в этом направлении местами грунтовка и сильно разбита, но её ремонтируют. Есть и хорошие участки. Вокруг там широкие поля, которые к тому времени уже убрали и перепахали. По словам водителя там часто встречаются змеи.

Когда проехали посёлок Туран, начались интересные изрезанные эрозией холмы. Именно на них я и ехал посмотреть. Я попросил высадить меня там.

Было уже поздно и следовало быстро решить с местом для ночлега. Я пошёл в сторону реки, протекающей у подножья холмов. Поставить палатку я хотел в её широкой пойме. Хотя там очень вероятно было встретить змей и шакалов, про которых я уже не раз слышал.

Перед рекой проходит железная дорога, ведущая в Белоканы.

Палатку я поставил недалеко от реки и, перекусив, решил спать. Когда окончательно стемнело, и я уже дремал, где-то совсем рядом завыли шакалы. Я первый раз услышал, как они кричат. Судя по количеству голосов, их там было не мало. Стало как-то не по себе. Следовало забить и спать, но страх стал настаивать на том, что надо по быстрому собраться и валить к кафешке, которую я видел около трассы, когда с неё свернул. Я понимал, что пока я в палатке, то шакалы даже если и подойдут, не рискнут напасть на что-то не понятное, как пастушьи собаки несколько дней назад. А если они будут видеть, что идёт человек, то могут и отважиться.

Но страх всё-таки победил. Собрался я быстро при свете фонарика. Теперь нужно было дойти до трассы. Фонарик светил слабо, и я боялся, как бы он не погас. Ещё мои страхи подогревала возможность столкнуться со змеями, так как они ведут ночной образ жизни.

До трассы я дошёл без приключений. Там сразу же полегчало. Кафешка была рядом. Но когда я подходил туда, ко мне навстречу выбежали две небольшие собаки и стали лаять. Сидевшие за столом дальнобойщики, на них стали кричать и псины немного притихли. Я спросил разрешения поставить палатку рядом с кафешкой, хотя и так знал, что никто возражать не будет. Хозяйничала там какая-то недовольная тётка.

Когда палатка уже стояла, меня подозвал к себе за стол дальнобойщик азербайджанец. Мне принесли чаю. За столом ещё был пожилой турок. Он запросто общался с азербайджанцем на своём языке и тот понимал его без проблем.

Я сразу же спросил про шакалов, насколько они опасны. Азербайджанец сказал, что они на людей не нападают. Потом мы с ним разговорились. Он вёз арбузы в Белоканы и принёс один на стол, угостив меня и турка. Этот водитель какое-то время жил в России и ему нравились русские люди. Так как он уже давно не говорил на нашем языке, то решил выговориться от души. Потом он заказал у хозяйки жаренную рыбу и водки. Я пить не стал. Спать мы разошлись уже ближе к полуночи.

Утром я пошёл пешком в сторону Халдана. Справа был интересный изъеденный эрозией рельеф. Чем дальше я шёл, тем необычнее он становился. Я свернул с дроги и углубился в этот глиняный лес. Ветер и вода там потрудились на славу. Очень много интересных форм. Я прошёлся немного по тропе. В этих глиняных лабиринтах пасут скот, в низинах растёт хорошая трава. Далеко уходить я не стал. Поднялся на один из холмов и с него вышел обратно на трассу.

Там я застопил семейную пару пожилых азербайджанцев. Они довезли меня до второго кольца у Халдана. По пути дорога пересекла водный канал с голубой водой из Мингечевирского водохранилища.

От кольца я уехал довольно быстро с двумя парнями. Они оба знали русский язык, но один оказался пассажиром и вскоре вышел, заплатив за проезд. По пути водитель подвозил ещё людей. Меня же он высадил уже за Агдаш на кольце, денег не просил.

Оттуда я прошёл немного до выезда на Турианчай и дальше на Габалу.

Это направление не очень популярно, поэтому пришлось постоять. Уехал оттуда с азербайджанцем из Савалана на старых Жигулях. По пути снова пересекли водный канал. Когда въехали в ущелье, вдоль дороги начались интересные виды. Я хотел пройтись хотя бы с краю по этим изъеденным эрозией ущельям. Поэтому, когда уже проехали достаточно далеко, я попросил высадить меня прямо на трассе.

Вдоль дороги там растёт дикий гранат. Плоды где-то 5-6 см в диаметре, тогда они ещё не поспели. Но я всё равно срывал их пока шёл, некоторые уже можно было есть.

Ущелья в тех местах сильно заросли кустами и деревьями. Я находил удобные проходы с дороги и пробовал подходить ближе. На Кавказе часто сажают очень неприятное растение с крючковатыми колючками, называется оно держи-дерево и полностью этому соответствует. Здесь оно встречалось часто.

Когда я в очередной раз вышел из кустов на дорогу, то увидел стоящий на обочине Уазик. В нём было двое азербайджанцев работников Турианчайского заповедника. Они подъехали ко мне и сказали, что тут закрытая территория и ходить там запрещено, так как это не национальный парк. Я сказал, что не знал этого, и больше не буду нарушать правила. Так что если идти в ущелья Турианчайского заповедника, то делать это надо не заметно и уходить сразу вглубь, а не гулять вдоль дороги. Но мне хватило уже того, что я прошёл. Представление о ландшафте я получил, да и из-за жары я всё равно не собирался далеко заходить.

Стопил я долго, хотя машины были. Удалось уехать на старом ЗИЛе, с дедом азербайджанцем, везущим на продажу сено в Зараган, куда мне и было надо.

Дорога там хотя и асфальтированная, но узкая. В автобан она превращается от аэропорта, построенного в чистом поле. Дед сказал, что самолёты там садятся очень редко и для каких целей это сделали не понятно. Скорее всего, хотели доставлять туристов в Габалу, но до неё ещё остаётся более двадцати километров. Да и не так далеко от Баку она, чтобы ещё и лететь. В общем, стоит этот аэропорт в поле полузабытый.

Гораздо интереснее Габалинская РЛС, её белые башни на доминирующей вершине видно уже издалека. Это наследие СССР, ещё один вид “калош для африканцев”. Со спутника видно, насколько огромная территория там отведена под обслуживание этой станции. Ещё совсем недавно рядом был военный городок, где служили российские военные. Сейчас их там нет.

К этому времени в Азербайджане начался сбор грецких орехов. И вдоль дорог появились их скупщики, у которых имелись орехочистилки на колёсах.

Дед меня высадил на перекрёстке, где я уже проезжал день назад.

Там пришлось постоять, но мне повезло. Уехал я с азербайджанцем гражданином Грузии. Жил он в Болниси, а здесь работал. Ехали они на двух машинах. Это я узнал, когда остановились на отдых в одной из многочисленных кафешек у трассы. Во втором фургоне ехали двое молодых парней. Один из них был гражданином Украины, хотя по национальности азербайджанец.

Водитель, с которым я ехал, русский язык знал. Он закупал по дешёвке различные смазочные материалы в Баку и развозил их по всему Азербайджану. В этот день у него был рейс до Белоканы.

Благодаря тому, что заезжали по пути во многие населённые пункты и даже ездили по ним, я успевал хотя бы мельком их посмотреть.

От Гаха начинаются места, где живёт много грузин. Там уже нет такой сильной жары и много зелени.

Загатала туристический городок. В нём много отелей и главные улицы приведены в порядок. Но если отъехать в жилые районы, то там всё не так замечательно, как хотят это показать приезжим.

Вдоль дороги стали встречаться источники. В одном мы набрали воды.

В Белоканы приехали уже практически в сумерках. Водитель предложил ночевать в одном номере, который он снимал у своих знакомых.

Белоканы поменьше и попроще чем Загатала и также ориентирован на иностранных гостей. Но чтобы не разочароваться, лучше не заглядывать за фасад.

Поужинали мы с водителем в какой-то местной кафешке.

Комната для ночлега находилась в помещении автосервиса, но на втором этаже. Я думал, что там будет какая-нибудь коморка, но там оказались настоящие апартаменты. Небольшая кухня, холодильник, горячий душ и аж три кровати и большой настенный телевизор. За всё это водитель заплатил десять манат(около 400 р.). Но как он сказал, эту комнату сдают не всем, а только своим знакомым.

Перед сном посмотрели телевизор. Азербайджанцы любят турецкое телевидение, так как язык они понимают. Русские каналы тоже смотрят, но реже, всё-таки тюркский менталитет им ближе.

Так как место ночёвки было при въезде в Белоканы, то утром я пошёл пешком через весь посёлок. Когда я пересёк реку по мосту, то решил стопить за ним, хотя и дальше ещё были дома.

Несколько раз останавливались таксисты, предлагая довезти до таможни. Но в результате я уехал с азербайджанцем, ехавшим в Грузию. Сначала он забрал своих родителей, которые жили поблизости, и потом уже поехали на таможню. Этот азербайджанец по русски говорил отлично, так как ему было уже не мало лет. Работал он врачом. В 90-х годах в Москве скинхеды забили его брата насмерть. Но, тем не менее, отношение к русским у него не стало негативным, так как он успел пожить в СССР. Кстати, для кавказцев и выходцев с бывшей советской Средней Азии одна из главных страшилок это скинхеды. Так же это является хорошим поводом для разжигания ненависти именно к русским людям. Хотя скинов я уже не видел давно в нашей Пензе. Да и раньше их тут как-то заметно не было. А что касается Москвы и других крупных центров, то в 90-х, там и своим было опасно.

В некоторых городах Азербайджана ещё остались школы, где преподают на русском языке.

Водитель рассказал про то, как жили в тех местах во времена СССР. В те годы Грузия имела лучшее снабжение среди всех республик. Кстати, это потом подтверждали и сами грузины. Там в магазинах не было очередей, и продукты просто тухли на прилавках. Поэтому азербайджанцы мотались к соседям за продуктами.

Ещё доктор посоветовал посмотреть старый советский фильм “Мамлюк”, про малоизвестный период в истории Грузии.

Когда подъехали к границе, азербайджанец обещал меня забрать, если быстро пройдём таможню.

На паспортном контроле печать мне поставили сразу, рюкзак не смотрели.

До грузинской таможни пришлось пройти по мосту через пограничную реку. На грузинской стороне всё оказалось ещё проще. Шлепнули печать и всё.

Когда я уже уходил, решил вернуться и спросить про срок пребывания. Но, как только я сделал пару шагов в обратную сторону, сбоку подлетела здоровая псина готовая растерзать меня как грелку. Сразу показались двое пограничников, которые ей что-то крикнули, и та немного притихла и отошла в сторону. Так что на грузинской таможне в обратную сторону лучше не ходить. Эти двое погранцов ответили на мой вопрос. Я пошёл уже окончательно на выход, но псина снова бросилась на меня. Погранцы опять на неё что-то крикнули, и она вернулась на место.

Когда я вышел за ворота, то решил обменять немного денег. Курс там оказался неплохой. Потом меня толпой окружили назойливые таксисты. Из их круга меня вырвал подоспевший азербайджанец, который к этому времени пересёк границу вместе со своими родственниками. Как и обещал, он забрал меня и повёз дальше, куда ехал сам.

В этих местах население тоже сильно перемешано. Среди грузин живёт много азербайджанцев. Край там глухой и русский язык практически никто не знает.

Остался я в каком-то селе, названия уже не помню. Ещё было рано, и магазины только начали открываться. Грузинское село напомнило мне Россию. Такая же нищета и бардак. Транспорт там тоже раритетный. Я пошёл пешком к последним домам. На выезде оказалась заправка с очень приличным туалетом, а не как у нас в стране.

Попутку я ждал долго. Машин проезжало мало, и они были забиты пассажирами. Забрал меня местный фермер, везший сыр в Телави. Но я хотел ехать через Кварели и поэтому остался на развилке после Кабали.

Этот регион называется Кахетия и знаменит он своими виноградниками. Где я остался, как раз был один, но его отделял от дороги глубокий бетонный канал с водой.

Стоял я в этом месте не долго. Остановила девушка, едущая с отцом на винзавод в Кварели. Общались с ней на английском. Потом в разговор вступил её отец, который знал русский. У него были свои виноградники, и он искал рынок сбыта для товара.

Остался я при въезде в Кварели. У дороги я увидел настоящие кедры, а не кедровые сосны, которые растут в Сибири. Напротив, у небольшого ресторана я заметил три флага: Евросоюз, Грузия и США. Такую картину по стране я видел потом довольно часто. Но до уровня стран даже Восточной Европы Грузии с её менталитетом ещё очень далеко.

В Кварели я не стал заезжать. Городок остаётся в стороне. Трасса проходит рядом, поэтому идти далеко не пришлось.

Грузинский автостоп оказался не сложнее азербайджанского. Здесь уже знают про такое явление как автостоп, если останавливаются, то везут бесплатно.

Уехал я с грузином не понимающим русский язык. Довёз он меня до местной достопримечательности церкви Греми.

Там были толпы туристов из разных стран, а ведь сезон уже кончился. Я не стал туда заходить и просто прошёлся под скалой, на которой построена церковь. К ней внизу прилегает небольшой парк с фонтаном и деревьями. Пока я шёл, попробовал грецкие орехи, которые там уже поспели, и зелёная оболочка на них уже засохла и треснула. Но попадалось много гнилых и мне это быстро надоело.

Пройдя дальше, я вышел к источнику, где была тропа и ворота к какому-то монастырю. Там на стене художник рисовал иконы. Набрав воды в свои бутылки, я пошёл стопить дальше.

Остановил грузин лет пятидесяти, ехавший в Телави. Я хотел немного отдохнуть у какой-нибудь реки и спросил водителя, будет ли что-то по пути. Он ответил положительно. И, когда подъехали к мосту через реку Алазани, я решил там остаться.

Мне понравилось место на отмели, и я захотел туда пройти. Но когда спустился с моста, путь преградил небольшой бетонный канал. Пришлось переходить его вброд, хотя глубина там чуть выше колен, но течение не слабое. К тому же на дне лежали крупные гладкие камни. После канала пришлось перейти ещё несколько мелких ручьёв.

До отмели я решил босиком не идти, берег там усыпан мелкими острыми камнями.

Когда место для палатки было найдено, я пошёл проверить реку. Течение в ней оказалось очень сильным. Вода хотя и имела голубой оттенок, но в ней проплывало много всякого мусора и мелкой взвеси. Пить из Алазани я не стал, а вот вещи из одежды там решил простирнуть.

В этой реке водится какая-то рыба, по противоположному берегу прогуливались местные рыбаки. Пару раз подъезжали люди просто искупаться.

Ближе к вечеру из-за дамбы пришло огромное стадо овец на водопой. Над ними висело огромное облако пыли.

Когда пастухи погнали отару дальше, один из них остался порыбачить. Он был в сапогах и как-то просто перешёл Алазани вброд выше по течению. Там река широко разливалась и сильно мелела.

Я в это время уже поставил палатку и лежал в ней. Когда я выглянул наружу, то увидел, как рыбак-пастух кого-то закидывает камнями в воде. Я подумал, что, скорее всего, змей, хотя лягушек я там тоже видел.

И когда после этого я пошёл в очередной раз купаться, прямо из под ног в воде в строну метнулась какая-то змея. Размером она была небольшая и какого-то светлого цвета, мне показалось, что почти белая. После этого купаться стало страшновато. Если змея эта не опасна, зачем тогда рыбак кидал в неё камни. Но больше я ничего в воде не увидел.

Ночь на берегу реки прошла спокойно.

Утром я вернулся на трассу.

Уехал на старом фургоне с парнем грузином не знающим русский язык. Он довёз меня до центра Телави. По пути проезжали аэропорт “Мимино”.

Городок небольшой и сильно пошарканный. Есть ещё советские многоэтажные дома. Частный сектор тоже выглядит уныло, но имеет какой-то свой колорит. Обменников валюты много, как и по всей Грузии. Я пошёл на выезд пешком. Ещё было слишком рано и магазины не открылись, да и народа на улицах я особо не видел.

Телави находится на возвышенности из него видно нижние долины и горный хребет отделяющий Грузию от России.

Когда я подходил к кольцу на выезде из города, то столкнулся с главной, на мой взгляд, проблемой для путешественника с рюкзаком. В Грузии просто невероятное количество бродячих псин. Такого их количества я ещё нигде не видел, даже в России. В Грузии их просто стаи, причём везде в городах, деревнях, в полях, на пляжах, везде. Не понятна причина такого их количества. Может они в Грузии священные животные и поэтому их не отстреливают. На человека с рюкзаком эти твари реагируют всегда по разному, но в основном агрессивно. Так и в этот раз на меня налетело сразу несколько мелких псин. Пришлось отбиваться камнями.

Выйдя на нужное направление, я стал ждать попутку. Стоял я там долго.

Мне остановил грузин лет пятидесяти на Мерседесе. Но когда я уже хотел садиться, стоявшие рядом люди заметили, что у машины спустило переднее колесо. Водитель вышел и сам в этом убедился. Хорошо, что в багажнике имелась накачанная запаска.

После ремонта мой рюкзак положили в багажник, а я сел на переднее сиденье. Грузин знал русский язык вполне прилично, поэтому обсудили многое. Это был первый человек в стране, с кем я мог нормально поговорить. Работал он на каком-то пивзаводе около Тбилиси.

Дорога из Телави через горы мне понравилась. Дорожное полотно там заасфальтировано и хорошего качества. Сначала ехали по густому лесу, там должно быть красиво осенью. Потом поднялись на высокогорные луга, где есть небольшая деревушка Тетри-Цклеби. Но и дальше дорога была интересная, постоянные серпантины и небольшие сёла в красивых ущельях.

По пути подсадили грузина славянской внешности, он тоже хорошо говорил на русском языке.

От водителя я узнал, что коммунистическая партия в Грузии запрещена и приравнена к фашистской. Всех Лениных снесли, улицы переименовали, но почему-то оставили музей и памятник Сталину в Гори, где тот родился. Памятники не связанные с коммунизмом оставили.

Как я понимаю, молодёжь воспитывается в духе ненависти к советскому прошлому. Его пытаются забыть, но оно постоянно где-нибудь вылезает.

Бывший президент Грузии, которого в России знают как дурачка жующего галстук, очень много сделал для страны. При нём отремонтировали и расширили почти все главные дороги. Полиция стала действительно цивилизованной и их сейчас практически не видно на дорогах. Коррупция тоже была сильно прижата во всех сферах. Да и визы он отменил для многих стран, в том числе и для россиян. А вот грузинам въезд в Россию почти закрыт. Им нужно получать визу, которую дают очень редко и трудно.

Благодаря открытости страны для многих национальностей, туристов там очень много со всего мира, но самый большой процент из России. Часто встречаются надписи на русском языке. На английском тоже есть, но больше в туристических местах. Да и в самой Грузии живёт много национальностей, которые уже знают русский язык, а учить ещё и грузинский они не хотят. К примеру, те же самые азербайджанцы или армяне.

В Тбилиси я хотел купить газовый баллон на всякий случай. Поэтому сказал водителю, что мне надо к стадиону “Динамо”. Сначала заехали забрать какую-то женщину. Ждали её около станции метро в городском захолустье. Кого я там только не увидел. К тому же рядом находился небольшой рынок.

Когда забрали пассажирку, то поехали уже по главным улицам столицы. В общем, Тбилиси симпатичный городок, хотя и грязноватый.

В Грузии легален игорный бизнес, поэтому очень много казино во всех крупных городах.

Вышел я около базара недалеко от стадиона. По улице Цабадзе действительно много туристических и спортивных магазинов, они идут друг за другом. Но газ продавали только в самом последнем, и он был очень дорогой турецкий. Я решил купить, раз уж нашёл.

После этого я захотел посетить грузинский базар, поэтому пошёл обратно. На рынке оказалось много соотечественников. Постоянно слышалась русская речь.

Побродив среди прилавков и пополнив свои запасы, я стал выяснять, как добраться до Коджори.

Никто толком объяснить не мог. В результате, я пошёл на автовокзал местного значения, находящийся рядом. Но и там не было прямого рейса в этот посёлок. Пока я ходил среди маршруток, то часто слышал русский шансон. Вообще, у грузин популярна воровская тематика, собственно, поэтому они и слушают подобную музыку.

В результате один маршрутчик сказал, что на Коджори ходит транспорт с Колхозной(Орбелиани) площади, куда я могу доехать вместе с ним. Я уже слышал подобный совет, поэтому решил его проверить. Заодно посмотреть ещё раз город из окна маршрутки.

Ехали как-то долго, петляя по старым улочкам Тбилиси. Когда я вышел на Колхозной площади, то там действительно обнаружилась остановка для разных пригородных маршрутов. Ходил оттуда и нужный мне 106 автобус. Пока я его ждал, пообщался с дедом грузином, ехавшим в ту же сторону.

Когда автобус подъехал, и я в него сел, то надо было приобрести билет. В салоне там есть продающие автоматы. В них кладёшь 50 тетри и получаешь билет. Но эта монета оказалась редкой. Я поднял на уши всех пассажиров. Никто не мог разменять один лари. Но, в конце концов, одна тётка нашла в своём кошельке нужную монету. Я ей отдал три по 20 тетри, а она вернула 50 и 10 тетри. У местных имелись проездные, поэтому билеты редко кто покупал за монеты. Кондуктор заходит уже на выезде из города. Но в тот раз он только заглянул в открытую дверь, так что билет можно было не покупать.

Дорога на Коджори мне понравилась. Сначала автобус петлял по старым улочкам Тбилиси, поднимаясь по крутому склону. Когда дома закончились, серпантин продолжался, и с него открылся отличный вид на весь город. Наверху стали попадаться элитные посёлки и просто дорогие дома.

Автобус ехал чуть дальше Коджори в Кикети. За 50 тетри я проехал довольно большое расстояние.

Кикети находится в стороне, поэтому я остался на главной дороге, которая там идёт на подъём. Я думал, что уезжать буду долго и придётся искать более удобное место. Но меня быстро забрал парень на какой-то дорогой машине. Он был славянской внешности и по русски говорил хорошо. Как потом выяснилось, я ехал с беженцем из Абхазии. Он был грузином, но после конфликта в 2008 году многие семьи бежали в Грузию. Я потом не раз встречал беженцев из Абхазии и почти все свободно разговаривали на русском языке.

Пока ехали, я узнал, что в Грузии хотели легализовать анашу для курения. Закон ещё не приняли, но уже на рассмотрении.

Парень довёз меня до следующей деревни. Он просто катался, покурив анаши. Когда я вышёл, он всучил мне немного с собой. Предупредил, что трава крепкая. Конопли в Грузии много, я даже где-то на обочине встречал куст.

Я решил прогуляться по деревне, чтобы посмотреть, как там живёт народ. В сельской местности Грузии такая же разруха, как и в России. Много брошенных домов, а те, что жилые выглядят неухоженными. Но старые дома интереснее, чем у нас. Их не обвешивают пластиком и прочей хренью, они сохраняют свой исторический облик. Пока я шёл, пара псин ко мне всё-таки прицепилась.

Стопить я стал у крайних домов. Уехал не сразу. Забрали меня на микроавтобусе грузин и россиянка. Я не понял кто они друг другу. С ними я доехал до въезда в Манглиси. На этом участке дорога петляет по склонам гор и идёт в основном по верху, поэтому виды с неё стоящие.

Дальше несколько километров я проехал на самосвале. Водитель довёз до пересечения с более оживлённой трассой идущей из Тбилиси.

Там уже пришлось постоять, так как удобное место заняли двое пьянчуг из местных.

Уехал я с грузинским инженером, ехавшим на вахту. В районе Цалки проходит газопровод из Азербайджана в Турцию и дальше в Европу(Trans-Anatolian Natural Gas Pipeline) и благодаря этому эти две страны помогают грузинам строить там автомобильные и железные дороги. Водитель как раз и ехал что-то там проверить.

Когда поднялись на плато, то пейзаж изменился очень сильно. На Грузию это уже не было похоже. Деревья пропали, и началась высокогорная холмистая степь. Чем-то мне тамошний пейзаж напомнил фотографии Монголии или высокогорные пастбища Тянь-Шаня. В Грузии эти места называют грузинской Сибирью, так как климат здесь самый суровый во всей стране. Но мне там нравилось.

Перед Цалкой есть каньон Даш-баш, его немного видно с дороги. Про него мне рассказал водитель.

Остался я около въезда в посёлок. Было уже поздно, и я хотел по быстрому пройти Цалку, набрать там воды и искать место для ночёвки. По пути попался большой магазин, где всё стоило как-то дёшево. Продавцы и покупатели общались на русском. Как потом мне сказали, в Цалке живёт много армян и греков, которые грузинский язык не особо учат, а русский ещё помнят.

Я прикупил кое-чего в этом супермаркете. Печенья оказались с нашего Пензенского хлебозавода.

За водой я зашёл в дом-магазин, прямо у дороги. Женщина, работающая там, расписала мне Даш-баш, как чудо природы и что туда обязательно надо дойти. Так как я ещё не ушёл далеко от начала Цалки, то решил всё-таки вернуться и посмотреть этот каньон.

Дорога туда начинается на въезде у заправки, там есть указатель с километражём. Оттуда идёт сразу подъём в гору. Когда я уже отошёл от деревни, то увидел, что навстречу со всех сторон пастухи гонят отары овец. Тут я познакомился с ещё одной особенностью Грузии, представляющую большую опасность для любителей походить по горам.

На меня бежало сразу несколько огромных псин. Хорошо, что пастухи были на лошадях и быстро успели к ним подскочить. Но и потом эти твари косились и рычали на меня. Там их было очень много. Обычно пастухи держат две-три собаки, но грузины держат от шести и до десяти. Так что шансов отбиться в одиночку очень мало.

Когда отары остались позади, появились другие псины поменьше. Эти были либо отставшими, либо ещё откуда-то. Вблизи грузинских сёл и городов они есть всегда. В этих я покидал камнями, и они отвалили.

Даш-баш оказался совсем рядом. Сильного впечатления он на меня не произвёл.

На ночёвку я решил остаться где-нибудь рядом. У дороги там есть какой-то кемпинг или что-то вроде. Но я не стал туда заходить, а прошёл чуть дальше. Поднявшись на холм, засаженный соснами, я остался на нём. От каньона за мной увязалась одна псина. Когда я поставил палатку и залез в неё, собака осталась сидеть метрах в трёх.

Когда я уже спал, меня разбудили крики шакалов. Но в этот раз я сильно хотел спать, и, послушав этот концерт несколько минут, уснул снова. Ночью было прохладно.

Утром я решил пройтись по дороге до одноимённого с каньоном села. Оно оказалось рядом. От него можно подойти к церкви на мысу ущелья.

Около первого дома обнаружились указатели. Я последовал по ним. Как только я вошёл в деревню, показались злобные псины. Здесь были дворняги, но сразу штук шесть. И когда я проходил мимо, они стали на меня лаять и нападать. Даже, когда я зарядил одной камнем, и она заскулила, остальные не сильно испугались. Хозяева только сидели и что-то кричали собакам, оторвать свою задницу, и отогнать псин ни у кого не хватило мозгов. Я уже пожалел, что пошёл к этой церкви.

Постепенно псины отстали. Подход оказался каким-то запутанным. В деревне много брошенных домов.

Когда я поднялся на холм к церкви, то особо впечатляющих видов оттуда не увидел.

Обратно на дорогу я возвращался огородами.

Надо было подождать попутку, так как иногда машины проезжали, но я решил пойти пешком. Когда подходил к кемпингу, оттуда выбежала псина, которая вчера вечером шла за мной. Но в этот раз она уже лаяла на меня. Понять, что в головах у этих тупых тварей, невозможно.

Когда я уже шёл вниз по дороге, где вечером встретил пастухов, то подумал, как бы не столкнуться с ними сейчас. Но получилось именно так. Уже ближе к Цалке я увидел отары овец, которые гнали мне навстречу. Я стал стопить проезжающие машины, чтобы проскочить в них этот опасный участок. Но все проезжали мимо, не понимая, зачем я торможу их уже практически перед селом.

Пастухи тоже запомнили меня, и они следили за своими псинами. Один даже держал на поводке сразу троих, рвавшихся в мою сторону. Когда я дошёл до первых домов, то сразу полегчало.

Так что отправляясь в Грузию надо обязательно брать с собой что-то для своей защиты. Местные сказали, что туристы носят с собой шокер или ходят группами.

Через Цалку я прошёл пешком. На выезде есть брошенные дома. Там я стоял долго. Оттуда начинался ремонт дороги и она представляла собой очень пыльную гравийку. Это направление начали приводить в порядок только благодаря газопроводу. До этого там ездили только местные пастухи.

Уехал я до первой деревни с парнем из местных.

За Цалкой открываются красивые виды на огромное водохранилище. На его берегу есть дома и базы отдыха.

Дальше меня забрал армянин, живший в России, но потом вернувшийся в родные края. Районы Грузии от Цалки и до Ахалцихе населяют в основном армяне. Много и тех, которые бежали из Турции во времена геноцида.

Вёзший меня армянин, ехал посмотреть свои плантации картошки, которую там сажают в больших количествах. Прошлой осенью он не успел выкопать урожай, и под снегом у него осталось пару гектаров.

По пути заехали в одно из сёл, чтобы забрать напарника водителя.

В тех местах встречаются волки, но людей они обходят стороной. Армянин имел такой опыт, но хищник его не тронул и ушёл в сторону.

Пока ехали, я восхищался тамошними пейзажами. Они, конечно, на любителя. Огромные просторы зелёных холмистых степей и очень низкое небо с красивыми облаками. Справа на горизонте возвышались кратеры потухших вулканов. К ним я и хотел сходить в трек.

Но пока ехали, я видел огромное количество отар по всей округе. И уже стал сомневаться, что смогу пройти незамеченным в такой открытой степи. Но всё равно решил попробовать. Поэтому вышел на повороте в село Тамбовка.

Там я решил подождать попутку, идти через пастбища как-то не хотелось. До села доехал с парнем армянином. Он привозил рыбу клиентам на трассу.

Озеро Паравани является самым большим в Грузии, но глубиной всего три метра. Рыбу туда запустили ещё во времена Союза. Это была северная ряпушка. Зимой озеро серьёзно промерзает, и люди ездят прямо по льду. По берегу раньше жили русские духоборы(староверы), но потом они разъехались и в их деревни заселились армяне. Но и те сейчас уезжают из этих мест.

Подвозивший меня парень отлично говорил по русски. Оказывается в их деревне русская школа.

Мне было интересно посмотреть на дома духоборов и на них самих. Тамбовка довольно длинное село. Во времена СССР там кипела жизнь, впрочем, как и везде. Напоминанием служат развалины клуба.

Дома староверов оказались очень необычными. Так как внутри я не был, то со слов парня, почти половина помещения находится ниже уровня земли. На крыше у таких домов растёт трава как в Норвегии. Окна тоже небольшие. Благодаря всему этому, зимой внутри очень тепло. Так как кроме холодов там ещё и сильные ветра, которые продувают высокие строения.

Дома духоборов

Из староверов осталось только две семьи родных брата и сестры. Но и они уже постарели и поэтому уезжать никуда не хотят.

От цивилизации там только электричество. Дома топят кизяком. Огромные стопки этого топлива сложены во дворах и на огородах.

Там есть двухэтажная школа, из окон классов торчат длинные дымоходные трубы. В таких суровых условиях дети там учатся зимой. А между тем, на дворе уже 21 век.

Армянин провёз меня через всю Тамбовку и оставил в конце села. Он сказал, что у подножья кратера пасутся несколько отар. По его словам там у всех как минимум по десять псин.

Когда парень уехал, я стал думать, стоит ли идти в трек. Но решил, хотя бы попробовать.

Подъём от Тамбовки идёт плавный и простой. Чем выше, тем лучше видно озеро Паравани.

Когда я вышел на холм перед кратером, то увидел в низине у его подножья справа одну крупную отару. До неё было метров триста или чуть меньше. Собаки меня не заметили. Но чтобы добраться до кратера, надо было пересечь широкую ложбину. Я долго думал, стоит ли пробовать.

Потом подъехал какой-то армянский пастух на лошади и спросил прикурить. Я дал ему спички, так как петарды у меня были наготове. Я ему показал, что боюсь собак. Он ответил, что их надо пиздить палкой. Меня это как-то не успокоило. Сидя на лошади, может это и просто, но с большим рюкзаком за спиной, это будет проблематично.

Постояв в раздумьях ещё немного, я всё-таки решил идти. Но не успел я пройти немного вниз, как псины, увидев меня ломанулись наперерез. Впереди бежало сразу четыре огромные твари. Петарду я кидать не стал, а решил отступать. Пока я отходил назад, подбежали ещё столько же, но поменьше. Псины ещё долго следили за мной и лаяли.

Пришлось возвращаться в деревню. Я ушёл немного в сторону и думал, как бы не выйти на другие отары, пасущиеся в стороне от крайних домов. Но до деревни спустился уже без приключений.

Там я хотел искупаться в озере. Но берег весь истоптали коровы, и на дне было много грязи и тины. На ощупь вода вполне прогрелась.

Я пошёл обратно через деревню пешком. Обходить озеро желание пропало.

На выезде меня догнал армянин лет пятидесяти с сыном. Он ехал встречать к трассе женщин, приехавших на маршрутке. По пути, он рассказывал про жизнь в тех местах. Предки этого армянина бежали из Турции.

Вернувшись снова на трассу, я решил пройтись немного пешком и посмотреть на озеро ещё раз.

Параллельно автомобильной дороге проходит железное полотно в сторону Турции. Пассажирского сообщения пока по нему нет, возят только грузы.

Когда я проходил мимо деревни Паравани, из ближних домов ко мне выбежала очередная крупная псина. Но на обочине было много камней, и я не особо переживал.

Так как ходить спокойно не получалось, то я решил ехать на машине.

Застопился джип. На Кавказе дорогие машины практически не останавливаются. Всего таких случаев было два за всю поездку и оба в Грузии. За рулём сидел дед армянин, учивший жизни сидевшего рядом азербайджанца.

Остался я посреди степи около дорогой, но какой-то не обжитой гостиницы. Дед там оставил джип и пересев на машину попроще, поехал смотреть свои владения.

Дальше я уехал с армянином лет сорока на самосвале. Он возил асфальт из Ахалкалаки в Цалку.

Пейзаж и дальше оставался таким же суровым. По словам водителя, зимой туда лучше не соваться. Дорогу сильно засыпает снегом. Хотя её и чистят, но можно встрять.

Только после Ниноцминда трасса пошла ближе к кратерам древних вулканов и пейзаж немного изменился. Появились чистые реки в красивых распадках. В общем, мне понравилась эта дорога.

Не доезжая Ахалкалаки, уже сделали огромный железнодорожный вокзал с множеством путей. Эта ветка будет связывать Баку – Тбилиси – Карс.

Асфальтовый завод был на окраине, и я остался при въезде в Ахалкалаки. Через город я шёл пешком. Ещё одна проблема в Грузии для автостопа это то, что вдоль дорог практически нет дешёвых кафешек для водителей. Встречаются только дорогие рестораны для туристов и небольшие магазины, в которых продаётся всякая хрень в цветных обёртках. В крупных посёлках ещё можно найти пекарни.

Ахалкалаки интересен в центре, где для туристов всё привели в относительный порядок.

Городок закончился как-то неожиданно, дорога нырнула в глубокий овраг, где протекает река. Я хотел дальше ехать через Бакуриани, но не знал где поворот туда.

Идти уже надоело, и я стал стопить прямо в овраге. Остановил парень грузин. Когда я сел, и мы поехали, то я узнал, что поворот на Бакуриани остался позади.

Но я не стал выходить и поехал на Ахалцихе.

Дорога идёт по дну ущелья, которое постепенно становится глубже и красивее. Попался мост в виде вагона, когда-то он работал рестораном.

Уже был вечер, и я думал, где бы остаться, так как искать что-то около Ахалцихе не хотелось. Да и не успевали туда засветло. В результате я вышел на повороте в Вардзию, там на скале красивая древняя крепость Хертвиси.

Уже темнело, и срочно надо было куда-нибудь приткнуть палатку. Но я находился в каньоне и ровное место в таком рельефе найти сложно. Я прошёлся по трассе, рассматривая склон. Заметил тропку, ведущую наверх, там же была небольшая терраса. Поднявшись туда, я вышел на поляну, где пасся скот, рядом находилось грузинское кладбище. Я освободил место от засохших кизяков и поставил палатку. Близость могил не пугала. Единственная опасность, исходящая от них это то, что в них могут жить змеи. Ночь прошла спокойно.

Утром на трассу я спустился через дома, которые оказались сразу за кладбищем.

В Вардзию я не поехал, а стал ждать попутку в сторону Ахалцихе.

Остановился дорогой джип. За рулём сидел грузин уже пожилого возраста, поэтому русский язык он знал хорошо, имя у него было Гела. Он возвращался как раз из Вардзии, куда ездил на экскурсию и отдохнуть.

Когда проезжали Аспиндза, Гела купил по грузинскому лавашу, отличающемуся от лепёшки только формой. На Кавказе хлеб мне как-то не понравился, он везде одинаковый на вкус

Грузины очень любят сыр. Они его едят со всем и всегда. Но часто он бывает пересолённым, или мне просто такой попадался.

Когда уже отъехали от городка приличное расстояние, у джипа пробилось переднее колесо. Водитель с техникой не дружил совсем. У него не имелось готовой запаски, только скачанная в багажнике. Как снимать колесо он тоже представлял смутно. Пришлось нам вместе делать это методом тыка.

Когда колесо открутили, я сказал грузину, чтобы он начинал стопить все проезжающие машины и спрашивать насос. Но он как-то стеснялся это делать. Но, остановив несколько машин, уже не комплексовал.

Насоса ни у кого не было, но один из водителей предложил другой вариант решения проблемы. Он забирает хозяина джипа вместе с пробитым колесом и везёт их в ближайшую вулканизацию, а потом те возвращаются обратно. Так и решили поступить.

Я тоже не стал просто сидеть, решил-таки накачать запасное колесо. Я вдруг вспомнил, что на фурах почти всегда есть шланг с воздухом. И практически сразу застопил одного дальнобойщика. Колесо я подкатил к его машине и стали пробовать его накачать. Но всё оказалось не так-то просто. Покрышка была как-то хитро сложена и никак не разворачивалась. Дальнобойщик сказал, что её надо немного расправить и попытался это сделать молотком с гвоздодёром. После этого, процесс сдвинулся с мёртвой точки. Но до конца покрышка так и не выправилась. Я поблагодарил водителя фуры и сказал, что дальше разберемся сами.

Уезжая, Гела даже не закрыл машину. И я ждал его внутри, чтобы хоть как-то спрятаться от палящего солнца. Сидел я долго.

Когда, наконец, водитель вернулся с колесом, мы его быстро прикрутили, и было предложено заехать куда-нибудь поесть.

Гела решил ехать в обратную сторону, так как видел там какой-то ресторан на обочине.

Заведение оказалось явно не из дешёвых. Грузин заказал большую хачапури с сыром и печёную картошку в глиняной посуде. Пока ждали заказ, поговорили о том о чём не успели.

Для большинства грузин самая больная тема это Абхазия и Осетия. Они считают, что эти земли всегда были в составе Грузии и народы, живущие там это их братья. По возвращению я почитал про Абхазию и как-то не верится, что они хотят жить в мире с грузинами. Эти два народа во время конфликта в 90-х жестоко расправлялись друг с другом. Но это их дело и я с грузинами согласен в том, что решать они эти проблемы должны были без стороннего вмешательства.

Хачапури оказалась очень сытной, еле её осилили. Вообще, я слышал, что в грузинских ресторанах хотя и дорого, но порции огромные.

Пообедав, поехали снова в сторону Ахалцихе. Гела ехал пилить огромный старый орех. Потом он продавал древесину тем, кто занимается изготовлением прикладов для ружей. Такие старые деревья он искал по горам и ущельям страны. Потом получал лицензию и пилил их.

В этот раз, нужное дерево находилось в горах, не доезжая Ахалцихе. Поэтому довёз меня Гела только до моста, на который поворачивал. До города оттуда оставалось немного. Я думал, что зависну там. Но сразу уехал с армянином из местных. Он довёз на выезд, в сторону Боржоми.

Во времена СССР Ахалцихе был закрытым городом. Пропускной пункт стоял значительно ниже по ущелью. В Ахалцихе идёт железная дорога из Тбилиси, но вроде туда доходят только грузовые составы. Пассажирские едут до Боржоми.

Когда я уже начал стопить, то по трассе проехали натовские военные на очень навороченной технике. Наверное, они теперь занимают бывшие советские базы, так как российских войск в Грузии давно нет.

Некоторую технику я видел на железнодорожных платформах.

Стоял я там довольно долго, хотя машин было много. Уехал с парнем борцом. Он русский знал только приблизительно, поэтому общались на пальцах. Довёз он меня до первой деревни Тсниси, где сам жил.

Там я увидел уже жёлтую большую айву и сорвал одну попробовать. Есть её уже было можно.

Там тоже пришлось постоять. Уехал с парнем, работающим в сотовой связи. Он постоянно мотался между Боржоми и Ахалцихе. Русский он знал хорошо. Поэтому пока ехали, поговорили о разном.

Дорога там шла по ущелью, вдоль реки. Горы хотя и не высокие, но сильно заросшие лесом. Поэтому красивые места попадались.

Я попросил оставить меня в Боржоми там, где сдают жильё. Этим местом оказался район автовокзала.

В его окрестностях надо просто ходить по улочкам и спрашивать, не сдают ли в доме жильё. Иногда на заборах висят объявления об этом. Но я не успел попробовать эту технику поиска жилья. Меня увидел шустрый дед на другой стороне дороги и предложил комнату в квартире его знакомой, за 20 лари в сутки. Я решил посмотреть, что там и как.

Сначала он повёл меня к школе, где женщина работала. Но её там не оказалось, и тогда мы пошли сразу к ней в дом. Жила она в многоквартирном старом доме, сразу за первой линией зданий вдоль дороги.

Комната оказалась маленькой. Кухня общая с её семьёй. Туалет и душ тоже. Горячая вода имелась, и можно было постирать бесплатно вещи в машинке. Я не хотел терять время на другие поиски, так как и так уже половину дня потерял, поэтому согласился там остаться.

Помывшись и отдав в стирку грязные вещи, я прогулялся по округе, чтобы понять, где и что. Заодно купил еды на два дня.

Вернувшись обратно, я развесил бельё, прополоскал обувь, и, немного отдохнув, решил прогуляться до источника, которым и знаменит посёлок.

Боржоми это смесь очень дорогих отелей для арабов, подешевле для остальных и брошенных ещё с советских времен санаториев для местного населения. Всё это окружают разношёрстные дома и мелкие магазинчики. Есть общий парк, но он какой-то неухоженный. В нём небольшая церковь и “дом с приведениями” оставшийся от царских времён. И, конечно же, бродячие псины.

Знаменитая вода доступна в двух видах: холодном и тёплом. Второй источник находится на территории парка, проход туда стоит, вроде, два лари(до девяти утра бесплатно, контролёры спят). Первый холодный нарзан в беседке недалеко от входа в платный парк. Там всегда очередь. Наглые грузины набирают столько, сколько в состоянии унести. Не знаю, зачем им столько воды, может торгуют ей. Но всем приходится ждать, чтобы набрать хотя бы литровую бутылку.

Дорога к источникам идёт по двум берегам реки. По обочинам множество отелей, ресторанов и торговых лавок. Несмотря на конец сезона, народа было много. Русскоязычных больше всех.

Я попробовал только холодную воду. Таджикские и Камчатские нарзаны на мой вкус будут поинтересней.

Когда я шёл обратно через парк, то на выходе решил остановиться у большой карты Боржомского заповедника. Но понять там что-то сложно, так как всё только на грузинском языке. Пока я рассматривал карту, подошёл дед экскурсовод, который катает туристов по разным местам Грузии. Он стал мне показывать, что есть интересного в округе. Этот грузин оказался странным, но интересным человеком. Зовут его Чадунели Тайоз Малхази. Судя по тому, что я услышал, в Боржомском заповеднике он облазил всё, что только можно. Этот дед распространяет листовки о том, как использовать энергию природы для лечения. Причём переписывает их вручную и по русски. Эта тема будет интересна эзотерикам и прочим начинающим лешим. Один комплект он дал мне. В общем, советую его найти в Боржоми, будет интересно. Связаться с ним можно по телефону 0790650095, а живёт он на улице Вашловани, 34. Эти данные он сам разрешил разместить в сети.

Вернувшись, я ещё познакомился с мужем хозяйки.

Утром я пошёл в парк, пока контролёры спали. Тёплый нарзан тоже не очень понравился. Боржомская вода ощутимо пахнет сероводородом.

Парк находится в ущелье, и поэтому территория там небольшая. С утра в нём были в основном пожилые люди и скорее всего местные. Кто-то просто гулял, кто-то бегал, некоторые делали зарядку.

Для детей там есть несколько аттракционов.

Обжитая часть парка закончилась быстро, и дальше я уже шёл вдоль реки по лесной дороге. Конечным пунктом являются тёплые сероводородные источники, называемые “царские ванны”.

Дорога через лес мне понравилась, как и он сам. Идётся всё время на подъём, но практически не заметно. До ванн не так далеко, но и не совсем близко.

По пути есть указатель на тропы, помеченные по европейским стандартам.

Ванны стоят пять лари, по времени не ограничено, вроде. Там есть нормальные раздевалки и туалеты. Сами ванны это три бассейна. По бокам два небольших и мелких, для детей. Центральный большой и глубокий. Но все купаются там, где хотят. Вода оказалась только чуть-чуть тёплой, и вылезать из неё было прохладно, так как солнце в ущелье ещё не заглянуло. Там же есть пресный холодный душ или можно искупаться прямо в реке.

Поплавал я в этих ваннах минут сорок и решил, что лучше прогуляюсь по лесу.

Дальше тропа продолжается вверх крутым серпантином. Навстречу спускались люди.

Наверху оказалась небольшая деревушка Садгери. В ней тоже сдают жильё отдыхающим. Мне там понравилось больше, чем в Боржоми, но здесь хорошо останавливаться с машиной, чтобы ездить на ней по окрестностям и вниз в город.

Я прошёлся по просёлочной дороге, кстати, хорошего качества. Уже началась осень и деревья стали желтеть. Вообще, там тишина и покой, никакой суеты и толп. Вдоль дороги растут грецкие орехи.

Я прошёлся где-то с километр и повернул обратно.

Дорога вниз идёт через еловый и сосновый лес. Деревья там огромные. Местами они отгорожены колючей проволокой, так как это территория заповедника.

Ниже есть поворот на храм Святого Серафима Саровского, но я туда не заходил. Грузины очень религиозный народ. Церквей у них очень много, практически, как в России сейчас. Религия у них точно такая же, как у русских. Часто, когда проезжали мимо каких-либо святых мест, я замечал, что многие крестятся.

Чуть дальше у дороги есть жилой многоэтажный дом. Пройдя ещё немного, я увидел ресторан, оказавшийся верхней станцией канатной дороги, идущей снизу от ворот парка. Рядом дают напрокат мини квадроциклы. Я прошёл на смотровую площадку ресторана, и, сделав фото, пошёл дальше.

По асфальту уже идти надоело, и я хотел найти какую-нибудь тропу вниз. И на первом повороте свернул туда. Я не ошибся, это была заброшенная тропа, по которой в Советское время ходили отдыхающие. Сейчас там люди бывают редко. Вниз тропа идёт очень длинными витками серпантина и скорее сделана не для того, чтобы быстрее спустится вниз, а для того, чтобы растянуть свою прогулку. Эта тропа помечена бело-синими полосками, я вспомнил треки Непала.

Заканчивается этот маршрут в парке, напротив источника. Там стоит указатель на несколько направлений.

На обратном пути я прогулялся по не туристическим улочкам Боржоми. Выглядят они как-то неопрятно. Много старых развалин.

После обеда, немного отдохнув, я пошёл на станцию железной дороги, откуда уходит электричка(кукушка) на Бакуриани. Про неё я узнал из картинок, которые часто попадаются у торговцев, на них поезд идёт по железному мосту над ущельем, а вокруг всё в снегу. Бакуриани это центр горнолыжного туризма и просто дорогая зона отдыха.

Так как расписание электрички никто толком не знал, я решил дойти и разузнать всё сам. Да и просто было интересно прогуляться к вокзалу.

От центра туда идти около двух километров. Боржоми оказался длиннее, чем я предполагал.

Перед вокзалом есть мост, оттуда начинается трасса на Бакуриани. Там какой-то небольшой посёлок, может, раньше в нём жили дорожники.

Сейчас вокзал превратили в рынок. Я спросил у торговцев, где узнать точное расписание, так как они его знали приблизительно.

Мне показали здание управления и предложили заглянуть туда. Я без проблем зашёл внутрь. Никакой охраны там нет. На втором этаже я заглянул в диспетчерскую. И как будто оказался в прошлом. Оборудование там было явно старше меня. Грузин диспетчер написал мне время следования “кукушки”: в Бакуриани 7.15; 10.55; обратно 10.00; 14.15.

В город я решил возвращаться по железной дороге. Идёт она по другому берегу и через заросли. Я думал, дорожники не пустят меня по ней, но они даже не обратили внимание. Меня удивило то, что многие шпалы уже сгнили и крепёжные гвозди в некоторых местах висели в воздухе. Я шёл вдоль рельсов сбоку. Там имеются сходы к реке, видимо, туда приходят рыбаки.

По пути есть небольшая галерея. Желательно пройти её быстро, чтобы не пересечься внутри с поездом.

За ней уже начинаются дома Боржоми, и есть ещё один вокзал. Этот уже рабочий и на него приходит поезд из Тбилиси. Я как раз подошёл к его отправлению.

Уже был вечер, и я прогулялся ещё раз к источнику, а на обратном пути завис около деда-экскурсовода, который мне ещё рассказал кучу всяких историй.

Утром я не хотел уезжать рано, поэтому сходил сначала в парк.

Там увидел стоявшую на берегу речки палатку каких-то туристов.

Вернувшись, перекусил перед дорогой, и, попрощавшись с хозяйкой, пошёл на выезд из Боржоми.

Было уже жарко, а дома всё не кончались. Поэтому я решил далеко не идти, а найти удобное место и стопить там.

Стоял долго. Уехал с армянином лет пятидесяти. Он возвращался в Ахалцихе, где жил. Пока ехали, он мне рассказывал про жизнь в тех местах во времена СССР и сейчас.

Так как несколько дней назад, я просто проехал мимо Ахалцихе по объездной, то в этот раз решил всё-таки заглянуть туда и посмотреть разрекламированную крепость Рабат.

Я сказал водителю, что еду на Вале, и он оставил меня недалеко от местной достопримечательности, на большой площади, оттуда начиналась и нужная мне дорога.

До крепости я дошёл быстро по крутой старой улочке. Вход в главные ворота был бесплатный. На территории Рабата проходило какое-то мероприятие, играла музыка и бродили люди с бейджиками.

Я поднялся по каменным ступеням наверх к одной из башен. На мой взгляд, Рабат сильно потерял свою привлекательность из-за того, что его слишком уж отполировали и напичкали всякими ресторанами и прочей ерундой. Больше походило не на какую-то древность, а на дорогой аттракцион для туристов. С рюкзаком ходить по лестницам было весьма неудобно.

Я посмотрел несколько башен, в одной из них сильно пахло анашой. Спустившись вниз, я прошёл в другую часть Рабата, где была более плотная застройка. Там находились ресторанчики и торговые лавки. От них я поднялся по лестнице в сторону мечети, но туда уже не пустили. Надо было покупать билет на входе, а здесь его предъявлять. Я повернул обратно, и, сделав ещё пару петель по каким-то проулкам, вышел обратно к воротам.

Из Рабата я вернулся на площадь, куда меня привёз армянин, и оттуда пошёл по направлению к границе с Турцией. Дорога проходит прямо под скалой, на которой построена крепость.

Было очень жарко, и я не пошёл далеко. Но место оказалось неудачным и на самом солнце. Постояв довольно долго, и не добившись результата, я прошёлся ещё немного до заправки. Там тоже застрял. Когда надоело стоять, решил идти и стопить по пути. Далеко я не ушёл, остановился навороченный джип. Парень грузин ехал в Абастумани на отдых. Нам было по пути только полтора километра до развилки. Я сказал, что не знал, что она там есть, так бы дошёл туда пешком.

Но теперь я уже стоял на точно нужном направлении. Машины в основном поворачивали в другую сторону.

Уехал я с армянином лет сорока, русский он не знал, поэтому ехали почти молча. Довёз он меня до последних домов Вале. Этот посёлок оказался неожиданно большим с многоэтажными домами. Как потом я узнал, во времена Союза там работали и жили шахтёры добывающие уголь.

Когда я выходил, водитель предложил отсыпать конопли, но я сказал, что не курю.

Я решил немного пройти пешком. За городком начались огороды местного населения. Вдоль дороги там растёт много сливовых деревьев, которые тогда согнулись под тяжестью урожая. Я увидел, что около одного забора дед с бабкой занимаются его уборкой. Я сорвал несколько слив и проходя мимо стариков, спросил, а чьи это деревья. Дед ответил, что он хозяин и сказал, чтобы я не спешил, а поел ещё. Ему захотелось пообщаться со мной. В тех местах виноград заменяет слива. Население гонит из неё самогон(чачу). От этого деда я и узнал о прошлом Вале. Сливы я там наелся от души. У меня в саду растёт похожая, но тут она отличалась немного вкусом и была слаще.

Попрощавшись с дедом, я пошёл дальше пешком. Слева на холме я увидел два двухэтажных дома, какие обычно строили в деревнях. Но они оказались брошенные, половина окон было выбито. Перед домами остался небольшой сад. Я прошёл туда и нарвал немного яблок. Оттуда я заметил, что у подъезда стоит машина и, видимо, кто-то там всё-таки живёт.

Уже был вечер, и я не хотел идти на таможню. Решил переночевать в Грузии и уже утром идти в Турцию. Хотя машины туда периодически проезжали.

Посидев немного на поляне, я снова выше на дорогу и побрёл по ней дальше. Местное население собирало сливу и копало картошку. В одном из домов у дороги я набрал воды в свои бутылки.

Дойдя до моста через реку, я заметил хорошее место, которое не особо было видно с обочины. Спускаться туда пришлось через дебри. Это был чей-то огород или сад. Но я не стал уходить и поставил палатку на мягкой траве под большим ореховым деревом. Только потом я подумал, что сделал это зря, так как сверху могут упасть большие старые ветки. Ночью прошёл хороший дождь.

Утром я пошёл в сторону таможни. Оставалось около трёх километров. Но у меня получилось застопить машину. На ней ехал турок-месхетинец, который приехал в эти края из Узбекистана, во времена конфликта. Ему было уже за шестьдесят. Подвозивший его парень знал только английский язык.

Таможня была пустой. Мы с дедом подошли к будке паспортного контроля. Пограничник спросил турка, почему он имея грузинское гражданство, говорит на русском, а не на грузинском. Тот ответил, что в его возрасте уже ничего в голову не лезет. Нам быстро поставили печати, и мы пошли к турецкой таможне. Там тоже быстро проштамповали паспорта, но меня таможенник попросил открыть рюкзак. Я достал пару вещей сверху и этого хватило.

Вот так просто я оказался в Турции.

С турецкой стороны место глухое. Хотя трафик из Грузии неплохой. Едут даже иранские фуры, их заметно по странным номерам.

Обычно у границ плохо подбирают. Поэтому я попрощался с дедом, который заказал такси, и пошёл по дороге пешком. Когда проходил мимо какого-то съезда, где виднелся забор, на меня стали лаять несколько больших псин, но близко они не приближались.

Дошёл я до поворота в какую-то деревню. Дальше начинался серпантин и подъём, поэтому я решил остаться в этом месте и ждать до упора.

Вскоре с просёлочной дороги вырулил джип. Сидевший за рулём, молодой турок, остановил мне. Турецкий язык я не знал вообще. Только отдельные слова и в небольшом количестве. Поэтому, если подвозившие меня люди не знали английский, то общались только на пальцах, но чаще я просто ехал молча.

С этим парнем я доехал до Posof. Дорога не идёт через городок, а поворачивает в сторону перед ним. Posof находится на склоне горы и до него ещё надо подниматься.

От развилки идёт крутой уклон вниз. Я прошёл до заправки, где место было более удачным. Стоял я там долго, никто даже не останавливал.

По моему опыту, автостоп в Турции тяжеловат. Видимо, там тоже все таксисты, как в Азербайджане, но турки знают про автостоп, и не останавливаются, так как понимают, что денег не получат. Это подтверждается ещё и тем, что заплатить за проезд у меня просил только один дед и то в глуши. Остальные подвозили безвозмездно. Лучше всего уезжать утром и чем ближе к вечеру, тем хуже. Вообще, турки сами как-то редко ездят на попутках, все пользуются такси или общественным транспортом, так как много рейсовых автобусов.

Уехать у меня долго не получалось и я решил идти, хотя видел, что дальше хороших мест точно не будет. Я стопил прямо напротив какой-то военной части, но мне никто ничего не сказал. Когда я пошёл дальше, то там оказалось ещё что-то запретное. Дальше дорога ныряла в густой елово-сосновый лес и шла на подъём серпантином. Где лучше встать, я даже не предполагал. Решил идти и иногда останавливаться и, отдыхая, пробовать ловить попутку.

Когда я дошёл до следующего поворота, то подняв очередной раз руку, застопил дальнобойщика с открытой платформой. Сначала он пролетел мимо. Когда я уже снова зашагал, то увидел, что фура сдаёт назад, но я подумал, что кого-то пропускает по встречке. Но водитель стал съезжать на обочину и моргнул фарами. Тогда я понял, что он ждал меня.

За рулём был парень, мой ровесник, возвращался он в Erzurum, где был его дом.

Лес быстро закончился, и начались высокогорные луга. Турки здесь освоили всё, что только можно. Я ожидал там увидеть забытый угол страны, но жизнь там била ключом. Дорога, по которой мы ехали, была отличного качества. В России её бы назвали автобан.

Вообще, я не ожидал от Турции такого масштаба. Я думал, что там будет как в Азербайджане, всё для туристов. Но Турция мне больше напомнила Китай. Сразу видно, что деньги вкладываются в развитие страны и повышение уровня жизни людей. Дороги отличные везде, большинство из них такого качества, что в России я видел такие только около Москвы. Но в отличии от Китая, в Турции я платных дорог не встретил.

По ущельям возводятся каскады ГЭС. Для людей строится много нового жилья, я видел надписи на домах, типа “Для садоводов”. В общем, не вооружённым глазом видно, что страна развивается стремительными темпами и не надо в этом убеждать население с телевизора, как делается у нас. Плюс облегчённый таможенный режим со многими соседними странами.

Ну и. конечно же, туризм. Но в Турции он прежде всего внутренний. Под эти цели построены отели там, где я думал, что даже дорог не будет.

Итак, я был на задворках страны, и ехал по отличнейшей дороге, которая поднималась на перевал Ilgar высотой 2550 метров. По холмам пасли скот, и я понял, что и в Турции тоже нужно что-то от собак.

Несмотря на высоту, вдоль трассы были огороды и мелкие деревушки. Где-то рядом проходит газопровод из Азербайджана.

На перевале есть источник. Водитель остановился там набрать воды. Я тоже поменял свою воду. Там уже было прохладно и дул сильный ветер.

Мне нужно было в Ardahan. Поэтому, когда доехали до него, турок высадил меня на объездной, где-то посередине. В Турции почти везде сделаны объездные, иногда это бывает неудобно для автостопа.

В центр я дошёл быстро. Ardahan хотя и не большой город, но не такая дыра, как я думал.

Мне нужны были лиры, а обменников нигде не было, поэтому я стал искать банки. Английский не знал никто. Случайно попался турок говорящий на этом языке, и он примерно объяснил, где банк. Я нашел сначала один, потом ещё несколько, но они все были закрыты. Оказалось, что в субботу и воскресенье банки не работают.

Турки как-то побаиваются иностранцев, так как не знают других языков. Когда я спрашивал кого-нибудь, то человек даже не пытались понять, что мне нужно, а просто отмахивался.

Пришлось достать мини словарь и найти там “döviz değişimi”. Лучше написать и показывать эти слова туркам. Я пробовал читать, но они упорно не понимали. В результате выяснил, что обменять валюту можно в ювелирных магазинах. В двух почему-то отказались это сделать, а в третьем девушка согласилась обменять доллары, но у неё не было размена крупных купюр, а всё я менять не хотел. Пришлось поискать у себя нужный номинал. Так я купил турецкие лиры. Кстати, курс оказался лучше, чем в официальных обмениках.

Обычно в такие моменты понимаешь, что деньги это просто бумага. Даже имея её, не всегда и не везде ей можно воспользоваться.

Резьбовые баллоны для горелки на 250 грамм я видел в магазинах газового оборудования, где продавались плиты и всякие сопутствующие товары.

Имея на руках местные “тугрики”, теперь можно было и что-нибудь купить поесть. Я решил идти в сторону выезда на Şavşat и по пути заглянуть в продуктовые магазины. Цены на еду в Турции меньше, чем в России. Лепешки стоят по одной лире, молоко около четырёх лир, причём цена написана на коробке и она фиксированная, как это было в СССР. Фрукты для страны, в которой они растут, стоят дороговато. Орехи и сухофрукты тоже.

На выезде из города был полицейский пост, но проверяли только местных. Я постовых не заинтересовал.

Объездная с этой стороны Ardahan была в процессе строительства. Я решил стопить прямо на перекрёстке, отойдя немного в нужном направлении.

Небо заволокли тучи и начал капать мелкий дождь. Дул сильный и холодный ветер. Пришлось достать рубашку.

Остановились двое парней турков из Erzurum. Они отдыхали в тех краях и ехали как раз в Şavşat. Кроме своего, других языков они не знали. Пытались что-то говорить по английски, но получалось также, как у меня по турецки. От водителя я первый и последний раз услышал про знаменитых русских “Наташ”.

Как только дорога пошла с плато вниз, начались восхитительные виды на крутые зелённые склоны со стройными высокими елями. К тому же ещё и освещение было удачным. Турки не могли оставить такую красоту не замеченной и там везде налепили отелей.

Чем ниже спускались вниз, тем больше становилось леса.

Подвозившие меня турки ехали в центр городка искать отель, поэтому меня оставили при въезде. Но там шли какие-то строительные работы и, видимо поэтому, трафика совсем не было. Я не стал возвращаться и пошёл пешком по объездной Şavşat. Склоны ущелья там почти вертикальные, поэтому даже свою небольшую палатку я не знал, куда можно приткнуть. Поэтому решил дойти до выезда и попробовать уехать дальше, хотя уже было поздно.

Объездная оказалась длиннее, чем я думал. На выезде из Şavşat место было неудачным. Попробовал я там постопить, но безрезультатно.

Впереди на скале я увидел древнюю крепость и решил дойти до неё. В тех местах много различных напоминаний, о том, что когда-то это была грузинская и армянская земля. Эта постройка относилась как раз к тем временам.

По возвращению я узнал, что эти районы Турции вплоть до Карса успели побывать даже в составе Российской империи до 20-х годов прошлого века.

Когда я подошёл к скале, то там нашлась и удобная позиция для автостопа и много ровного места под палатку. Оттуда начинается дорога на Veliköy. В крепость вела деревянная лестница, но мне как-то было лень туда подниматься.

Постопив ещё немного, и не добившись результата, я пошёл ставить палатку. Расположился я недалеко от обочины, ниже дороги и над рекой. Место оказалось удачным. Ночью и здесь был дождь.

Утром я вышел на трассу рано. Прошёлся до базы строителей дороги и там стал ждать попутку. Уехал с турком лет пятидесяти, едущим в Artvin. Я попросил его высадить меня у поворота в сторону Meydancik.

На этом повороте есть несколько домов, и имеется указатель. В этом районе Турции ведутся лесозаготовки. Поэтому часто встречаются лесовозы. Так и тут у обочины стоял один из них. Лежащие на нём деревья были огромных размеров. Хочется верить, что турки рубят свой лес с умом, а не как в России.

Уехал я с поворота на самосвале, похожим на стоявший у обочины лесовоз. За рулём был парень лет тридцати, естественно, что кроме турецкого других языков он не понимал. С ним я доехал до поворота в боковое ущелье, куда ему было надо. Там строится небольшая ГЭС.

Я прошёлся немного по дороге и за поворотом увидел указатели на Dutlu и Oba. Там имелась остановка и источник. Так что место заметное.

Там я стал ждать следующую машину. Уехал с семейной парой. На руках у женщины был маленький ребёнок, который мне улыбался, а не орал, как часто бывает. Пока ехали, я просто смотрел по сторонам, так как общего языка у нас не обнаружилось. Пейзаж там действительно стоящий. Тем более, что уже началась осень и среди зелённых хвойных лесов появились жёлтые пятна лиственных перелесков.

По пути есть ещё небольшие ГЭС. А уже перед Meydancik проехали короткий тоннель. Турки дырявят горы везде, где только можно.

Меня высадили на повороте, там дорога перешла на другую сторону ущелья и пошла в обратную сторону. Водитель же поехал дальше, куда вела уже грунтовка, и место это больше походило на тупик.

Я решил пройтись пешком, чтобы насладиться окружающей красотой.

Было не понятно, где находится Meydancik. Вдоль дороги тянулись огороды и редкие дома, но большого их скопления я всё не видел. Места там, конечно, красивые. Я решил подойти поближе к краю обрыва и посмотреть на ущелье сверху. Свернул с главной дороги на грунтовку, уходящую в сторону. Оказалось, что в той стороне был ресторан с видом. Посмотрев сверху на окружающие горы, я вернулся на дорогу и пошёл дальше искать Meydancik.

Слева у дороги я увидел военную часть, хотя на обочине стояла будка проверяющего, внутри никого не было. Солдаты играли в волейбол и просто бродили по территории. Меня оттуда им тоже хорошо было заметно, но никто так и не вышел.

Дальше попалась ещё одна воинская часть, но поменьше. Там я тоже не привлёк ни чьего внимания.

Впереди уже показалось что-то, похожее на деревню. Когда я приблизился, то там оказалось всего несколько крупных домов какой-то организации. В общем, Meydancik это скопление нескольких мелких деревень и отдельных домов. Я дошёл до перекрёстка, где были указатели на три разные деревни, начинающиеся метрах в тридцати дальше. Я решил, что надо возвращаться обратно. У дороги росло большое грушевоё дерево. Его ветви были усыпаны крупными плодами. Я набрал немного в рюкзак, так как они почти поспели.

В это время к перекрёстку подъехал дед на фермерском джипе. Я попросил его подвезти вниз, так как не хотелось проходить ещё раз мимо военных частей.

Дед довёз меня чуть ниже места, куда я приехал. Там было что-то типа площадки и двухэтажный дом с кафешкой на втором этаже. Сидевшие около неё пожилые турки, пили чай и читали газеты.

Дед стал суетиться, пытаясь выяснить, едет ли кто вниз. Но машин не было, и он передал меня на поруки туркам, сидящим на балконе второго этажа. Там нашелся один мужик, который знал некоторые отдельные русские слова. У нас даже получалось понимать друг друга. Мне принесли чая. В Турции его пьют из очень маленьких пузатых стеклянных стаканов. В Азербайджане такие тоже встречались, но редко. Скорее всего, там это дань моде на всё турецкое. Чай турки заваривают достаточно крепко.

Я посидел немного на балконе и, выпив несколько стаканов чая, решил идти вниз пешком.

Попрощался с турками и вышел на дорогу. Впереди был тоннель, но в Турции они почти все сделаны по правилам, и идти по ним пешеходу вполне комфортно и не страшно. Выйдя из подземелья, я прошёл ещё немного и стал ждать попутку.

Уехал с парнем и его матерью. В этот раз получилось пообщаться, так как мы оба знали английский язык. К тому же этот парень был каким-то известным горнолыжником из Erzurum, главного центра страны по зимним видам спорта. В эти места парень приезжал отдохнуть.

Я попросил меня высадить около поворота на Dutlu.

Мне хотелось попробовать подняться наверх к Oba, но я особо не надеялся на удачу. Машины были только сверху. Я решил ждать, когда они будут возвращаться.

Так мне удалось доехать до Dutlu. Мне остановил мини грузовичок, где в кабине уже ехало двое пожилых турок. Я сел третьим, а рюкзак поставил на колени, так как в кузове они возили навоз. Пока ехали, сидевший рядом пассажир, показал интересное место. На скальном мысу когда-то стояла древняя грузинская сторожевая башня, но сейчас от неё ничего не осталось. Я прикинул, что оттуда и виды должны быть отличными. Поэтому попросил оставить меня рядом.

По пути мы уже проехали небольшие скопления домов, но центральная часть Dutlu, находилась чуть выше, где была мечеть.

Мне пришлось немного спуститься вниз, и через чей-то огород я вышел на мыс. Оттуда действительно открылись отличные виды всей округи. Я хотел сделать несколько фото и идти в посёлок. Но солнце скрылось за тучами и начал капать дождь. Я решил дождаться просветления. Но вскоре начался ливень.

Я успел намокнуть, и теперь уходить было бессмысленно. Я решил ждать до конца.

Дождь то стихал, то снова усиливался. Я осмотрел местность и нашёл отличное место для палатки. Подумав, я поставил её, и решил там заночевать. Через какое-то время дождь всё-таки перестал и небо постепенно просветлело.

Ниже по ущелью видно было ещё одну маленькую деревню. В этой местности у населения интересные дома. Они все двухэтажные. Из-за очень крутых склонов, приходится много выгребать земли под первый этаж. Второй же делают немного выступающим вперёд, чтобы хоть немного увеличить площадь помещения. Мне эти дома показались какими-то необычными. Тогда я не понял, чем именно. Но сейчас до меня дошло. Обычно в горах большинство домов делают из камня, но там они все были из дерева.

В Турции в каждой деревне есть мечеть, а то и несколько. Минареты иногда похожи на детские ракеты. Так как турки любят всякие блестящие и яркие вещи, то и здесь они это используют в декорации. Получается как-то нелепо. Как мне сказали, азан в Турции муллы уже не поют сами, а используют запись. Мне не понравилось как звучит у них призыв к молитве. Исполняется он в большинстве случаев как-то неумело.

Но, не смотря на огромное количество мечетей, турки не особо соблюдают запреты Корана. Мужское население как-то более свободно себя ведёт, многие пьют и любят погулять. А вот женщины в Турции, действительно религиозны или их заставляют такими быть их мужья и отцы. Мне часто встречались девушки одетые в чадор, когда закрыто всё кроме лица. А женщины в годах носят вообще никаб, когда оставляют только прорезь для глаз, особенно часто такое бывает в деревнях. Причём эта одежда почти всегда чёрная.

Но всё-таки, большая часть населения в посёлках покрупнее одевается в европейском стиле. В общем, в Турции религия скорее как мода, а не как образ жизни.

Так как моя палатка стояла на мысу двух ущелий, то когда пришло время азана, мне было слышно его сразу с двух сторон. Получалось интересно, особенно с эхом.

Вечер получился там отличным. Меня никто не беспокоил, и я наслаждался видом окружающих гор и ущелий до самой темноты.

Утром меня разбудил азан в пять утра.

На трассу я пошёл пешком, чтобы ещё раз посмотреть турецкую деревушку. По пути меня обогнало несколько машин и маршрутка, собирающая народ по деревням.

Спустившись вниз, я прошёлся до развилки, куда меня привёз день назад турок на самосвале.

Там удачно застопился парень примерно моего возраста. Ехал он прямо в Artvin. По пути мы практически не общались, так как турок не знал английский язык. Когда не нужно разговаривать с водителем, лучше запоминается окружающий пейзаж, так как не приходится отвлекаться на разговор.

Дорога до Artvin очень впечатляющая. Она вьётся у подножья отвесных скал, пересекая непроходимые ущелья. На склонах гор, много зелени. Потом начинается огромное водохранилище, где попеременно едешь по обоим его берегам. Причём там не какая-то узкая колея, а отличная асфальтированная дорога в несколько полос. Есть тоннели. Я ехал и думал о том, сколько же вложено туда труда. Особенно это восхищает, когда видишь, насколько мал огромный экскаватор, разгребающий взорванные скалы.

Artvin меня поразил своим местоположением. Этот городок расположился на крутом склоне одной из гор ущелья. Причём это не маленькая деревушка с каменными домами, а довольно крупный населённый пункт с многоэтажной застройкой.

Хотя меня Artvin и удивил, я туда не стал заезжать, так как он находился сильно в стороне от развилки, на Erzurum, куда мне было нужно.

Я остался на кольце. В нужную сторону был какой-то слабый трафик. И я стал думать, что застряну там. Но мне повезло, и я уехал с ровесником турком, к тому же знающим немного английский язык. Ехал он прямо до нужного мне места.

Дорога от Artvin до развилки на Yusufeli почти полностью проходит по тоннелям. Их на этом участке слишком много. Поэтому окружающий пейзаж удаётся увидеть только в коротких промежутках, когда выезжаешь из одного тоннеля и ныряешь в следующий. Горы там, очень скалистые и уже полысевшие. Водохранилище продолжалось и в этом ущелье.

После развилки на Yusufeli есть ещё тоннель или несколько. И только после поворота в ущелье реки Tortum я мог видеть окружающий пейзаж без препятствий. А там было на что посмотреть. Начались интересные каньоны. В одном месте стены ущелья очень близко сошлись над дорогой, меня это впечатлило. Только уже на подъезде к одноимённому с рекой озеру, горы немного расступились. Этот водоём образовался огромным селем, сошедшим с одной из гор ущелья. Когда это произошло, точно не известно.

Вёзший меня турок был не просто инженером, как сказал, он ещё занимал какую-то серьёзную должность в управлении тамошней ГЭС. Он был практикующим мусульманином, последнюю часть пути он слушал главы или притчи из Корана. Может поэтому и подобрал меня, а когда приехали, пригласил ещё и в свой кабинет. Пока я там сидел и ждал тосты с сыром и чай, в кабинет заходили подчиненные и отчитывались о каких-то задачах. Так как Турция мусульманская страна, то секретарши там мужского пола. На тумбочке стоял большой портрет отца турецкой нации Ататюрка. Его лицо часто встречается в Турции, а так же он изображен на купюрах, а профиль на монетах.

Когда мы перекусили, начальник проводил меня на выход. Его контора являлась не только офисом, но там было что-то вроде отеля. Жильё стоило 42 лиры за ночь.

Выйдя за шлагбаум, я пошёл по указателям к водопаду(шелале) Тортум.

Проход туда бесплатный, хотя будка стояла. Там уже ходила группа иностранных туристов. В это время года водопад имеет минимальный сброс, но, не смотря на это, он оказался неожиданно красив. Уступ, с которого падает вода довольно широкий, но тогда поток состоял из отдельных струй. Вниз сделана лестница. Видимо, из-за её плачевного состояния тропу перекрыли. Но турки, как и россияне, не любят преград в таких местах. Они сделали обход по кустам получившийся не менее опасным, чем сгнившая лестница. Но это мало кого останавливает. Тропа идёт вниз, проходит через мостик над рекой и снова поднимается наверх, но уже с другой стороны.

Часть воды падает в узкое ущелье и из него вырывается облако водяной пыли. Тогда в ней висела яркая радуга.

В общем, я не пожалел, что туда приехал.

Я прошёл по тропе на другую сторону водопада и решил попробовать сразу выйти на трассу, чтобы не делать крюк. Отойдя от реки, я вышел к каким-то домикам, которые сдавали в аренду туристам и отдыхающим. Я спросил у людей, стоявших неподалёку, как выйти на дорогу. Один решил немного проводить меня. Но дальше, уже один, я вышел к забору из колючки. По пути я сорвал почти спелую айву.

С этого места было видно бирюзовые озёра, образованные водой, которая просочилась из-под завала.

Я стал думать, как поступить. Из-за угла ближайшего дома показалась девушка, я спросил у неё как выти на трассу, проходящую внизу под обрывом. Она показала на мечеть и объяснила, что там есть тропа. Я решил попробовать этот вариант. Вниз действительно удалось пройти, но впереди я увидел тот же забор из колючки. Я уже решил, что это опять тупик. Но проход в заборе всё-таки был, я его увидел, только подойдя вплотную.

Теперь я возвращался в обратную сторону. Мне захотелось пройти немного пешком.

С трассы были красивые виды на небольшие деревушки по берегам реки у подножья скальных стен.

На обочинах стали встречаться кусты чёрного инжира. Большинство из них уже полностью облетели, но на некоторых ещё остались спелые плоды. Я не мог просто пройти мимо. В результате я объелся чёрным инжиром, и он в меня уже не лез.

Ущелье стало сужаться. С одной стороны была отвесная скальная стена, с другой она больше напоминала слоёный пирог.

Дальше начались сады хурмы. Сначала попадались деревья с ещё не созревшими плодами, и я искал, те, что можно есть. Чем дальше я шёл, тем больше спелой хурмы висело на ветвях. Вскоре, в меня уже она не лезла.

В одном из боковых ущелий я заметил несколько горных козлов.

Когда я дошёл до домов деревушки, растянувшейся вдоль трассы, то стал там стопить. Был самый разгар жары. Рядом местные жители продавали хурму и яблоки. Понаблюдав за мной, один дед турок принёс пару яблок.

Стоял я там долго. Уехал с парнем из Erzurum, ехавшим в Artvin. Хотя он и знал английский, поговорить мы не успели, ему кто-то позвонил, а ехал я недалеко. Но на прощание он дал мне несколько крупных слив и какую-то выпечку.

Я остался на развилке в сторону Olur. Там был большой сильно пылящий завод. Поэтому я прошёл немного дальше, и встал в тень горы, так как уже устал от жары.

Уехал я оттуда тоже не сразу. Забрал дед на фургоне, в котором он вёз то ли лошадей, то ли коров.

Дорога по этому ущелью уже не впечатляла. Красивые виды начались около нового водохранилища, которого нет даже на спутниковых снимках. На берегах встречались полузатопленные дома. Хотя километраж там небольшой, петляли по горам очень долго. В одном месте есть источник у дороги. Дед там набрал воды.

Турок, конечно же, знал только свой язык. Но он всё равно пытался мне на нём что-то объяснить. Потом я уже стал догадываться, когда услышал слово “пара”(деньги). Турок хотел на мне заработать. И когда он остановился на повороте в свою деревню, то стал просто настаивать на том, чтобы я заплатил. Я, конечно, тоже виноват, что не предупредил о “пара ёк”, но дед просил слишком много.

В итоге, я потупил, и дед проклянув меня на своём, поехал в деревню.

Я остался в каком-то захолустье, среди холмистой степи и дело было к вечеру. Я не хотел там задерживаться и стал стопить дальше. Остановился турок лет сорока, этому я уже сразу сказал, что “пара ёк”. Это его как-то насторожило, и он прямо напрягся, но забрал меня. С этим водителем я проехал немного до перекрёстка, где эта трасса сливалась с другой, идущей из Erzuruma через Oltu.

Там был серьёзный военный пост. Но я вышел уже за поворотом и не стал возвращаться. Меня никто не позвал.

Я пошёл по трассе, надеясь, что попадётся удобное место под палатку. Но мне там как-то всё не нравилось. Так как солнце не село, то я хотел попробовать проехать ещё немного.

Застопил отца с маленьким сыном. Они ехали до Paşalı.

На перекрёстке, где я остался, было несколько магазинов и кафешки. Даже обнаружилась пекарня. В ней я купил лепёшку, а в магазине взял пакет молока.

Я решил уже больше никуда не ехать, а идти искать место для ночёвки.

Когда я покупал в магазине молоко, там же купил пачку сигарет пацан, лет тринадцати. И когда я пошёл вдоль дороги, то догнал его. До этого турецкие дети ко мне не цеплялись. А этот оказался очень настырным и наглым. Он шёл за мной и клянчил деньги, предлагал у него купить что-нибудь. Он меня достал очень сильно. Отвязаться никак не получалось. Я просто шёл молча, но и это не спасало. Когда же он всё таки свернул с дороги, то напоследок кинул в меня камнём, но попасть не старался.

Я вздохнул с облегчением. К этому времени я дошёл до широкого луга, на котором росли большие деревья. Местами низина была заболочена. Я отошёл подальше от трассы и поставил палатку под деревом. Уже смеркалось, и меня заметно не было. Ночью стало ощутимо прохладно.

На трассу я вышел рано. Уехал с турком лет сорока из Erzurum. Он довёз меня до Akşar. Там вдоль трассы было множество различных магазинов и кафешек, но из-за раннего времени, ещё мало что открылось.

Поэтому я пошёл к концу этой торговой улицы и стал там ждать попутку. Стоял я очень долго, но никто даже не останавливался. Мимо ходили местные жители, и я их стал уже узнавать. К этому времени все лавки открылись, и я решил прогуляться к ним ещё раз. В Турции популярны кафешки, где продают всякую сдобу и сладости. Турки набирают всего понемножку и потом компаниями пьют чай. Я приобрёл несколько плюшек с сыром.

По улице проезжал натовский бронированный пепелац. Он остановился около пекарни и из него вылез солдат за печеньками.

В центре улицы шёл сырный базар. Там тётки торговали всякой молочной продукцией, и вокруг них толпился народ.

В тот день в сторону Kars проехало много военной техники. Я уже начал думать, уж не заваруха ли там какая.

Когда я вернулся на позицию для стопа, то проходящий мимо турок лет пятидесяти стал мне что-то объяснять. Я разобрал, что-то про террористов и показывал он в сторону, куда мне ехать.

Потом остановилась маршрутка, водитель стал спрашивать, есть ли у меня паспорт, так как его будут проверять. Я спросил цену и отказался ехать. Но теперь я точно знал, что на востоке Турции опять что-то случилось. Перспектива того, что меня будут проверять на каждом посту, как-то не радовала. Но проблема была не в этом, а в том, что местное население в такие моменты, боится подбирать кого-либо на трассах. Поэтому я и не мог долго уехать от Akşar. По Турции и так ехалось очень медленно, а дальше я мог вообще застрять и тогда придётся ехать уже за деньги на автобусах.

К этому времени мне уже начала надоедать такая поездка, я целыми днями стоял на трассе, чтобы куда-то добраться. В общем, я решил уезжать из Турции. Я пришёл к выводу, что по этой стране надо путешествовать на транспорте, желательно на своём или арендованном. Автостоп там медленный, а из-за долгого стояния на жаре ещё и тяжёлый.

Приняв решение возвращаться, я прошёл через Akşar в обратном направлении и стал там стопить на Erzurum. В этом направлении я уехал относительно быстро. Забрал меня турок лет шестидесяти. Дед обладал какой-то доброй внешностью и про “пара ёк” я не стал говорить.

Когда подъехали к перекрёстку, где я проезжал вчера со стороны Olur, нас остановили на посту военные. Там тормозили все машины.

Наши документы тщательно просмотрели. Деда пробили по своей базе, на счёт меня военный тоже куда-то позвонил. В итоге нас пропустили.

Дальше вдоль дороги начались цветные глиняные холмы. Скорее всего, это результат перевыпаса и последующей эрозии, но смотрится всё равно необычно.

Дед привёз меня в центр Oltu. Я решил прогуляться по городку и зайти в какую-нибудь кафешку. Цены на еду в турецком общепите высокие, для такого размера порций, который там предлагается. Если в Грузии хотя и дорого, но накладывают много, то здесь такого не было. Я решил попробовать аналог нашей шаурмы. На вертикальном шесте было нанизано какое-то мясо и его обрезали ножом. Я спросил, сколько стоит. Работающий там турок показал шампур с ручкой длиной где-то 20 см. и сказал, что за него 6 лир. Я не понял, как будет выглядеть конечный результат. Но решил взять один. Оказалось, что турки срезают мясо и насаживают его на этот маленький шампур, чередуя с репчатым луком, и сразу же подают клиенту. Как-то мне не понравилось это блюдо.

Перекусив, я ещё прошёлся по улочкам Oltu. Встретил подвёзшего меня деда. Ему чистили ботинки, и он поднял руку, приветствуя меня.

Почему-то турки меня в девяносто процентов случаев принимали за немца. Видимо, это самая часто встречающаяся там национальность с большим рюкзаком.

В центре городка есть древняя крепость на скале, это очередное напоминание о грузинско-армянском прошлом Турции. На всех исторических постройках старины турки вешают свой флаг или рисуют полумесяц со звездой. Вообще, эти символы можно встретить довольно часто в самых неожиданных местах.

На выезд я шёл пешком, заодно посмотрел, как живут на окраине. В турецких городах много новостроек.

Я дошёл до кольца на объездной, и стал ждать попутку в направлении Tortum. Я решил ехать в Erzurum этой дорогой, потому что увидел на своей карте, что она идёт через два перевала. Я думал, что если места будут красивые, то останусь на одном из них.

Уехать удалось на самосвале с дедом курдом. Водитель этой национальности попался впервые. Между курдами и турками существует неприязнь, так как первые считают, что их сильно притесняют. Именно в районах населённых этой национальностью чаще всего происходят теракты. Курды живут не только в Турции, но и в Иране, Ираке и Сирии. Их мечта сделать своё государство Курдистан. По религии они как и турки мусульмане.

Дед водитель оказался весёлым человеком. Он пытался со мной общаться, на пальцах. Периодически включал национальную музыку.

Первый перевал мне как-то не пришёлся по душе. Это была выжженная солнцем яйла с редкими деревьями и перелесками. Красиво там может быть весной, когда всё зелённое, но осенью там скучновато.

Дорога, по которой ехали, это настоящий автобан в несколько полос. А на пересечении с трассой из Artvin сделана двухуровневая развязка. Я такого ещё не встречал в горных ущельях.

Когда проехали Tortum, дед сказал, что будем пить чай. Остановились на обочине около какой-то придорожной кафешки. Там я увидел путешественников на небольшом красном фургоне, к крыше которого было прикручено несколько каяков, велосипеды и ещё что-то. Откуда они, я не спрашивал.

Оказалось, что дед ехал с ещё двумя курдами на таких же самосвалах. Мы расположились за одним столиком и нам принесли по стакану чая. Рядом стоял большой самовар, из которого парень официант заливал кипяток в заварники.

Курды достали сотовые телефоны и стали там искать, как им ехать дальше до Elazığ. Потом нашли ещё видео с национальным танцем и показали мне. Когда пришло время намаза, они ушли молиться в специальную комнату. Такие места есть во многих общественных заведениях.

Выпив ещё несколько стаканов чая, мы поехали дальше.

Следующий перевал оказался ещё скучнее предыдущего. Тут деревьев не было совсем и вместо гор только холмы. Причём этот перевал называется “красивая яйла”. Хотя, может она такая и есть весной, когда там всё цветёт.

Дед не заезжал в Erzurum, он дождался своих коллег, и они втроём остались около объездной этого города.

Я же пошёл пробовать стопить на одной из главных трасс страны.

Объездная Erzurum это автобан, но где я остался, на нём был светофор. Поэтому все проезжающие были вынуждены останавливаться или притормаживать. Я думал, что мне это поможет. Но постояв час и не застопив никого, я прошёл немного дальше. Потом ещё дальше. Но результат оставался прежним.

Приближался вечер, а ночевать около объездной не хотелось. К тому же там голые степи. Erzurum расположен на высоте почти 2000 метров, поэтому климат там суровее, чем в долинах и ущельях.

От дороги в некоторых местах были сделаны короткие насыпи, уходящие метров на тридцать в поле. Я решил попробовать там приткнуть палатку. Но как только я спустился на траву, то увидел, что под ногами всё хлюпает. Это были заливные луга, на них пасут скот и периодически пускают туда воду, чтобы трава лучше росла.

Пришлось возвращаться на трассу и идти до следующего такого выступа.

В итоге я прошёл шесть километров от места высадки. Когда я поравнялся с каким-то заводом на обочине, то напротив него имелся очередной выступ в поле, куда вываливали строительный мусор. Здесь можно было расположиться между насыпанных куч. Но я решил проверить низину, где росла трава. Там оказалось хотя и влажно, но воды уже не было. Я остался в этом месте. Недалеко пасли скот и рядом с ним ходили собаки. Но я их не заинтересовал.

В эти дни светила полная луна и ночью всё было видно как днём.

Утром я вернулся на автобан и начал стопить всё подряд, даже автобусы. Их водители оказались очень неприятным контингентом. Остановившись, они хотели, чтобы я без лишних вопросов запрыгивал к ним в салон. Я успевал только спросить цену и они начинали отъезжать, не оставляя времени даже осознать сказанное.

Я остановил два автобуса из Rize. Название этого города у них было написано на бортах, поэтому я и решил, что они оттуда. У первого водителя я попытался узнать цену до Aşkale, но он покачал головой и сразу тронулся. Я решил, что едут туда дрогой. Когда застопил следующий автобус, то спросил уже цену до Kırık, но и этот турок покачал головой и закрыл дверь. В общем, я не понял, куда они тогда едут. Затея уехать на рейсовом транспорте как-то не удалась.

Я прошёлся до ещё одной развязки, где уже был хороший трафик именно из города, а не транзитный. Там был поворот в сторону деревень у подножья гор. Туда многие и сворачивали. У этой развязки, но с противоположной стороны автобана, находился большой автовокзал.

Когда со стороны деревень стал выруливать какой-то пастух с коровами в кузове, я застопил его и попросился куда-нибудь подальше отсюда. Он ехал на пастбища чуть дальше по трассе. Но я сказал, что мне и это будет нормально. В итоге он довёз меня до аэропорта. Там хотя бы было удобное место для остановки, и работал светофор.

Постояв ещё какое-то время, я уже ненавидел эту страну.

Когда я уже высказал много не лестных слов в отношении турецкого народа, неожиданно остановился Мерседес старого образца. За рулём сидел суровый турок, больше похожий на бандита. Он показал, что едет прямо. Я долго не думал. На вид водителю было лет сорок. Он просто курил и особо не пытался говорить. Я не настаивал. С ним я доехал до Aşkale.

Там я прошёл мимо кольца на выезд в сторону Bayburt. Aşkale выглядел слишком пошарканным на фоне других городков, через которые я уже проехал.

В этом месте я тоже завис надолго, но тут ещё и трафик был слабый.

Уехал я с молодым парнем, едущим в своё родное село, находящееся на этой трассе.

Когда мы немного отъехали от Aşkale, то я увидел турецкий товарный поезд. До этого железных дорог я в Турции не встречал.

Постепенно трасса набирала высоту, и мы поднимались на перевал. Дорога и здесь была как автобан, несмотря на сложный рельеф.

Окружающие виды стали поинтересней, чем на перевалах, которые я проехал день назад по пути в Erzurum. Здесь мы поднялись до 2400 метров. Лес в горах встречался только по некоторым ущельям. В основном окружающие горы были жёлтого цвета от выгоревшей на солнце травы.

Общались мы с турком на пальцах. Но получалось вполне неплохо. Он показывал на всякие предметы и спрашивал как они называются по русски, я отвечал и просил сказать также на турецком.

Остался я перед деревней Maden. В окружающем пейзаже не было ничего особенного, но от него веяло каким-то спокойствием, хотелось там остаться не на один день.

Я прогулялся по трассе до выезда из этой деревни. Под мостом протекала красивая речушка с зеленоватой водой.

Там я уже стоял меньше. Уехал со школьным учителем, моим ровесником. Английский он немного знал, поэтому чуть-чуть пообщались. Он ехал в гости к друзьям в Bayburt, а сам жил в Erzurum.

Я остался в центре.

Bayburt произвёл на меня впечатление студенческого городка. Там есть какой-то большой университет и на улицах часто встречались студенты. Видно, что город растёт, много нового жилья.

Когда перед отъездом я искал информацию про Турцию, то попался рассказ о том, что в эту страну привлекают студентов со всего мира. Какие-то упрощённые правила по получению гражданства после того, как заканчиваешь обучение в местных университетах. Да и профессии связанные с наукой и техникой в Турции весьма востребованы и хорошо оплачиваются. Т.е. страна сделала ставку на интеллект.

В Bayburt тоже есть напоминание о прошлом в виде большой крепости на холме у окраины города.

Я хотел ехать к побережью Чёрного моря, но не знал какой дорогой лучше. Проще всего было бы найти машину на Трабзон, но я решил попробовать нестандартный маршрут, и мне нужно было на İspir.

Указатели в нужную сторону там как-то запутали из-за строительства дороги.

На перекрёстке, где уже надо было куда-нибудь сворачивать, я постучался в окно машины, стоящей на светофоре. В ней сидел дед с большой бородой, а рядом с ним его бабка, одетая в никаб. Я спросил, где дорога на İspir. Дед попытался что-то объяснить, но видя, что я не понимаю, показал залезать в кузов его мини грузовика. Я перелез через борт, и машина тронулась. Я ехал стоя во весь рост прямо с рюкзаком, держась за трубу над кабиной.

Дед провёз меня немного, так как ехал домой. Но, по крайней мере, я уже оказался на нужном направлении.

Кроме очень слабого трафика в сторону İspir, никто не останавливал. Я уже хотел вернуться в Bayburt и ехать на Трабзон. Но остановил турок похожий на славянина на старой чехословацкой машине. Он ехал в одну из деревень вдоль трассы.

Дорога на İspir оказалась действительно глухой. Там ездили в основном местные. В этой части Турция такая, как была много лет назад. Вдоль трассы встречались небольшие деревушки с каменными домами, а в полях крестьяне собирали урожай кукурузы.

Пока ехали, пробовали общаться. Турок похвалил российский автопром. Наши Лады там знают.

Чем дальше мы ехали, тем уже становилась дорога. В деревнях стало сложно разъезжаться со встречным транспортом. Я понял, что забрался в конкретное турецкое захолустье.

Парень высадил меня в центре деревушки Karşıgeçit. Я решил там набрать воды, пока есть возможность. Около одного из домов девушка стирала ковёр и поливала его из шланга. Я попросил наполнить бутылки.

Вернувшись на дорогу, я хотел прогуляться по узкой улице. Но из-за поворота показался бортовой фургон, с огромной кучей мешков с зерном или ещё чем-то. В кабине уже ехало двое парней, но они всё равно подсадили и меня. Рюкзак я закорячил на колени. Оба турка скорее были похожи на россиян. Вообще, в этой долине мне попадалось много светловолосого и даже кудрявого населения.

В очень неудобной позе я проехал совсем немного. Оказалось, что турки уже на месте.

Я прошёл до последних домов деревни Arslandede и стал стопить около двухэтажного дома. На первом этаже когда-то была кафешка, но, видно, дело не пошло и её закрыли.

Стоял я там долго. Машины проезжали, но никто не останавливал. Дело было к вечеру, и я особо не надеялся в этот день уехать.

Мимо меня проехал пассажирский микроавтобус. Но метрах в двадцати он остановился и начал сдавать назад. Я ему стал махать, что не еду, так как думал, что это маршрутка. Но водитель всё равно продолжал ехать. И только прочитав большую надпись на задней стенке, я понял, что это школьный автобус. Когда я подошёл к двери, водитель показал, чтобы я залезал в салон к детям. Так я ещё не ездил. Рюкзак я положил на свободное сиденье и сел рядом.

Турецкие дети вели себя по разному, кто-то стеснялся меня, кто-то наоборот разглядывал. Некоторые пытались вспомнить английский. Сидевшие на переднем сиденье что-то кричали и смеялись. В салоне были дети обоих полов. Водителю явно нравилась его работа. Хотя он и был там за старшего, но участвовал в детских разговорах и смеялся с ними. Мне вспомнился фильм “Усатый нянь”.

Водитель развозил детей по домам или до общей улицы. Здесь уже даже не было асфальта, и дома стояли очень близко друг к дружке. Было ощущение, что я попал в прошлое Турции.

Доставив всех детей родителям, водитель вывез меня на трассу и поехал обратно в Çakırbağ.

Дальше застопился ещё один школьный автобус. Но тут ехали в основном девочки. Они вели себя уже как-то более сдержано, чем когда вместе с пацанами. Когда приехали в деревню, то выходя, они стали одевать платки. Видимо, дома им нужно соблюдать мусульманскую форму одежды.

Водитель вернулся со мной на трассу и, оставив меня у моста через реку, поехал обратно в деревню Çamlıkoz.

Постояв немного, я пошёл искать место для ночёвки. Дорога там проходила под невысокими скалами, а с другой стороны протекала река. Брег там оказался узким, но дальше он становился шире, и там начались огороды местного населения. Спуститься вниз не позволял забор из колючки.

Я дошёл до съезда к небольшому дому у дороги. Там люди собирали сено. Я прошёлся вниз вдоль забора в поисках удобного места. Меня заметил работающий на участке дед. Когда я вернулся на трассу, он подошёл ко мне, узнать, кто я и куда. Я объяснил, что хочу поставить шатёр и переночевать где-нибудь. Например, у него в саду. Дед подумал и повёл меня на свой участок. Мне выделили место в стороне у сарая, под тополями.

Дед оставил меня и пошёл доделывать свои дела. Кроме него, там работала вся его семья.

Когда уже стало темнеть, к моей палатке подошёл сын деда с подносом, на котором был чайник, мёд, масло, салат, маслины и хлеб. Я поставил валявшийся в стороне старый стол и сел за него ужинать. Я думал, что меня чем-нибудь угостят, но особо на это не рассчитывал.

Потом этот же турок принёс ещё пакет винограда. Такой же сорт растёт и в нашем регионе. Видимо, там действительно суровый климат. Мне предлагали и тёплый свитер, но я сказал, что готов к холодам и есть тёплая одежда

Ночь прошла спокойно. У этой семьи не было собак, чему я был очень рад.

Утром я проснулся рано, и сразу решил идти на трассу, не дожидаясь, пока проснуться хозяева.

Я вернулся стопить к мосту, куда вчера доехал, там было более удобное место. В нужную сторону проехало два мини грузовика, но ни один не остановился, хотя в обоих ехали только водители.

Транспорта в сторону İspir не было вообще. Все сворачивали на мост. Удалось остановить пару водителей, но они сказали, что едут только на пастбища и поэтому не взяли.

Простояв пять часов, я уже начал думать, что надо возвращаться в Bayburt, в его направлении машины периодически проезжали. Но обстоятельства сложились прямо каким-то чудесным образом.

Ко мне подъехал на велосипеде сын деда, у которого я ночевал в саду. Он удивился, что я ещё здесь, так как думал, что я давно уехал. Я ответил, что машин нет вообще. Турок покачал головой и поехал дальше по дороге. Он съехал на обочину метрах в двадцати и стал там что-то смотреть в траве. В это время навстречу ехал таксист. Сам бы я его стопить точно не стал. Но его остановил мой знакомый и что-то с ним переговорил. Таксист поехал дальше и, поравнявшись со мной, остановился. Он показал, чтобы я садился и положил рюкзак в багажник. Знакомый турок показал, чтобы я ехал с таксистом. Я на всякий случай спросил про деньги, но они были не нужны. Вот так неожиданно нашлась машина на İspir. Так можно начать верить в чудеса.

Когда поехали дальше, я понял, почему нет машин. Дорога действительно глухая, хотя асфальт и хороший, но она очень узкая и дальше идёт по горам серпантином. Следующая крупная деревня оказалось довольно далеко. Поэтому тамошние жители едут по делам в сторону İspir, так как туда уже гораздо ближе, чем в Bayburt.

Таксист был примерно моего возраста. Знал он только свой язык, но мы пробовали общаться. Он был знаком с российским автопромом и даже хвалил его.

Виды на этом участке трассы были поинтереснее, чем до этого. Здесь петляли по ущельям. Горы там похожи на крымские в районе крупных яйл. Деревьев практически нет, они растут только по берегу реки, текущей в главном ущелье.

Где-то после поворота на Pazaryolu дорога стала широкой и похожей на автобан. Основной маршрут из Erzurum в Rize проходит именно здесь, а не через Bayburt.

Я остался на отвороте в сторону Чёрного моря. Там было несколько дорогих ресторанов и мини базар. Я купил только хлеба.

Место для автостопа там очень неудобное. Дорога резко уходит на подъём, который к тому же и очень затяжной.

Я прошёл сначала до более пологого участка. Простоял там час или два, но безрезультатно. Прошёл ещё чуть выше, там тоже никто не останавливал, хотя машин было много.

Уехать удалось на фермерском джипе с турком, работающим на строительстве дороги.

Это направление хотят сделать одним из главных на пути к Чёрном морю. Дорогу активно строят и расширяют. На этом отрезке мы проехали несколько тоннелей, но и ещё там строятся новые. Были и объезды по гравийкам. Но потом начался отличный автобан среди гор. Местами есть интересные скалистые участки.

Турок довёз меня до деревни Çayırözü. Там был длинный затяжной подъём и к тому же все проносились на высокой скорости. Я и здесь стоял долго.

Удалось уехать с парнем из Адана, работающего там инженером на строительстве тоннеля Ovit, являющегося самым длинным в Турции. Практически через пару километров мы нырнули под землю на 14,7 километра. Я бы лучше проехал по дороге через перевал, так как ехать по тоннелю занятие скучное.

Когда вынырнули из под земли, то попали в мелкий дождь и сильный туман. Оказалось, что тоннель пока открыт только для рабочих, остальные едут по старой дороге.

Чуть дальше была небольшая развязка, где все снова возвращались на теперь уже главную трассу.

Из-за плохой видимости машины еле ползли и некоторые водители не понимали, как правильно выехать в нужном направлении.

Пока я стоял, из тумана показалось несколько коров. Они бродили по асфальту, позвякивая своими колокольчиками. За обочиной, виднелись зелённые луга. Температура наверху была значительно ниже, а из-за влажности стало как-то промозгло, и я оделся теплее.

Уехал я с турком славянской внешности, который ехал со своим престарелым отцом.

Как только опустились ниже тумана, я увидел окружающие горы. Они оказались великолепны. Зелёные луга и стройные ели. Очень крутые склоны ущелья и чистые реки. Несмотря на сложный рельеф, по всем сторонам были разбросаны отдельные домики и небольшие деревушки. Даже, несмотря на плохую погоду, меня впечатлили тамошние красоты.

Водитель свернул с трассы и сказал мне, что отвезёт своего отца в его дом и вернётся обратно, так как едет до İkizdere. Остался я в очень симпатичном месте, даже захотел там заночевать. Но уехать оттуда было бы очень сложно. По этому ущелью трасса уже далеко не автобан. Она там узкая и много крутых поворотов.

Я особо не торопился и решил дождаться возвращения водителя. Хотя место под палатку уже присмотрел.

Как мне и было обещано, по возвращению турок забрал меня дальше. Он провёз меня до последних домов İkizdere. Этот посёлок выглядел как-то странно в этом узком и крутом ущелье.

Я не предполагал, где там можно поставить свой шатёр. Всё ровное место, которого там и так мало, было занято огородами или жильём. Необжитые места представляли собой очень крутые склоны.

Когда я шёл по тротуару в ещё продолжавшийся İkizdere, то увидел, как навстречу идут шестеро солдат с автоматами наготове. Трое шли мне навстречу, трое с другой стороны дороги. Я думал, что меня остановят и проверят, но они просто прошли мимо.

Удобное место нашлось на территории строящейся гостиницы. Я прошёл за здание, где было относительно ровно, но там под ногами валялись упавшие с огромных деревьев ветки и крупные камни. Я прошёл в сторону чьих-то огородов. Там что-то сажали и поэтому камни были убраны. Я нашёл место, где уже выкопали урожай, и поставил там палатку. Потом попробовал подняться на откос над рекой, сделанный из огромных булыжников. Но не успел сделать и пары шагов, как провалился одной ногой между камней. Под слоем листвы и травы эти щели я не заметил. Хорошо, что нога удачно попала и даже не вывихнулась. К тому же там росла колючая и цепкая ежевика. Прогулка над рекой отменялась. Пришлось возвращаться в палатку. На огороде цвели большие и ароматные цветы похожие на безвременник. Так как уже были сумерки, и я расположился в небольшой впадине, меня никто не заметил. Ночью прошёл небольшой дождь.

Утром я вышел на трассу и стал стопить прямо около домов. Обочина там практически везде отсутствует, поэтому найти нормальную позицию для автостопа сложно.

Я думал, что застряну надолго. Но так как было утро, то уехать удалось довольно быстро. Забрали меня несколько пожилых турков на микроавтобусе.

От İkizdere ущелье тоже очень красиво. Из-за большого количества зелени и воды, окружающие отвесные склоны напомнили мне Гималаи. Турки и там ведут какие-то работы. Я думаю, что расширять трассу навряд ли будут, слишком много придётся срезать горы, скорее всего, они просто пробьют тоннели, так как уже несколько там есть.

Ещё меня удивили турецкие огороды на крутых склонах. Обычно для этих целей крестьяне делают террасы, но здесь всё сажали прямо так.

Ниже ущелье расступилось, и начались более низкие, но крутые отроги. Здесь они уже были освоены полностью. Свободные от огородов и домов оставались только верхушки или скалы. Как я потом узнал, в этом регионе выращивают чай.

Турки довезли меня до автобана, идущего вдоль Чёрного моря. Там был какой-то посёлок и промышленная зона. За поворотом я увидел большую чайную фабрику, её филиалы потом встречались по всему побережью.

Устоять перед соблазном близкого моря я не смог. И перейдя через автобан, подошёл к невысокому бетонному ограждению. Увиденное меня разочаровало. Берг там был завален огромными угловатыми кусками скал. Подойти к воде там можно, но зайти в море не получится. Палатку поставить тоже негде. Со спутника “дикие” пляжи вроде видно, но надо, чтобы около них был съезд с автобана, так как на нём машину не оставишь. В общем, я как-то разочаровался в побережье турецкого Kara Deniz.

Вообще, турки испортили всю прелесть дороги вдоль моря, превратив её в автобан. Берег если и видно, то только из кабины фуры и если ехать в обратную сторону. К тому же, постоянный шум от трассы заглушает прибой. От романтических планов в этой части маршрута пришлось отказаться.

Автостопом там ехать очень сложно. Так как это автобан, то все проносятся на больших скоростях. Хотя место где остановиться есть, но никто не хочет этого делать, просто потому что лень, а если не из первого ряда порой и опасно.

Простояв пару часов, я решил ехать на автобусе до Rize. Хорошо, что рейсовый транспорт там ходит часто и относительно не дорог.

Rize оказался очень суетным городком. Толпы народа и кучи торговых павильонов, кафешек и ресторанов. Я хотел там найти обменник и купить немного лир, чтобы хватило на пару ночей в каком-нибудь отеле. Не знаю, меняют ли в банках валюту, но там всё как в России. Нужно взять талон и сидеть в очереди. В ювелирные магазины я не заходил.

Обменник найти удалось с помощью местных. Все указывали на один и тот же. Курс там оказался хуже, чем в прошлый раз, когда я менял в Ardahan.

Rize длинный городок, и до последних домов я идти не хотел. Решил снова проехать за деньги на маршрутке до Çayeli. Автобан проходит вдоль самого моря, а во все прибрежные городки отходят второстепенные дороги. Обычно улицы идут параллельно берегу. Поэтому, заехав в городок, выбраться обратно можно только там, где есть специальные выезды.

Я попробовал поискать отели в Çayeli, но их там не оказалось. Попадались только рестораны. В одном из них мне сказали, что отели есть в Ardeşen.

Я прошёл по главной улице до выезда на автобан. В этот раз решил уезжать автостопом. Стоял долго, никто даже не останавливал. Но уехать всё-таки получилось. Остановил турок лет пятидесяти. С ним я доехал как раз до Ardeşen. От этого городка начинается дорога в горы, где популярная зона отдыха. Все отели сосредоточены при въезде, после моста через реку. Но турок провёз меня почти до центра Ardeşen. Обратно возвращаться я не хотел и решил поискать отели по пути. Отличить их от ресторанов довольно сложно, так как вывески похожи и какие-то неприметные. Мне попалось всего парочку отелей, но они оказались слишком дорогими по 120-150 лир за ночь.

Я решил ехать до Hopa и пробовать найти что-нибудь там.

На автобане и в этот раз я стоял долго. Ради интереса остановил автобус, чтобы узнать цену. Водитель просил десять лир.

Но получилось уехать автостопом. Остановился популярный в Турции Renault Kangoo. За рулём сидел очень старый дед, рядом с ним женщина, а на заднем сиденье её маленькая дочь. По пути подобрали пацана из местных тоже ловящего попутку. Семейство ехало куда-то в сторону Borçka, поэтому меня оставили при въезде в Hopa.

Там сразу нашёлся отель. За сутки в нём просили 70 лир, но постирать вещи было негде. Я решил поискать что-нибудь ещё. Перешёл по мосту через реку и прошёлся по крайней улице. Там ещё нашлось несколько отелей, где комната стоила уже 80 лир в сутки. Но прачечной не было нигде. Я попробовал поикать её отдельно, но безрезультатно.

Время близилось к вечеру, и надо было определяться. В результате я передумал останавливаться в турецких отелях и решил сделать это в Грузии.

Hopa оказалась действительно злачным местом. Так как это приграничный городок, то кого там только не было. По словам местных туда приезжает много украинцев.

Я пошёл на выезд и по пути решил перекусить. В одной забегаловке нашлась даже русскоговорящая женщина. Она перевела мне меню и объяснила, что это и как выглядит. Цены там были явно завышены. Я не стал ничего там заказывать.

На окраине Hopa улица слилась с автобаном. Я пробовал стопить, но всё тщетно. Так я дошёл до порта. Было уже поздно, и я решил поискать место на берегу моря, чтобы переночевать. Перелез через бетонную ограду на каменный пляж. К воде и там спуститься не получилось. Чтобы пройти вдоль моря, пришлось скакать по огромным кускам скал. Ровное место нашлось на какой-то не понятной бетонной “коробке”. Но она была прямо у дороги, и не хотелось всю ночь слушать шум колёс прямо над головой. Скакать по камням мне быстро надоело, и я вернулся на дорогу и пошёл по обочине.

Напротив последних домов я увидел чьи-то маленькие огороды со стороны моря. Но на них ещё что-то росло, и я не стал там останавливаться. За ними берег оказался свободнее от булыжников, но всё равно места для палатки не хватило. Чуть дальше у трассы была сделана большая площадка для стоянки машин. Судя по всему, туда приезжали рыбаки и романтики.

С другой стороны автобана возвышались отвесные скалы, перед которыми нашлось много ровного места. Я решил остаться там. Хотя палатку и было заметно с дороги, но лучшего варианта не нашлось.

Я думал, что с наступлением ночи трафик уменьшится, так как дальше только граница. Но почти всю ночь я слушал шум колёс, а не прибоя.

Ночью меня разбудили чьи-то голоса. На площадку с другой стороны автобана приехали бухать местные турки. Они поставили там машину и открыли двери. Несколько часов я слушал турецкую музыку к которой добавился эффект эха, благодаря скалам надо мной. Репертуар мне понравился.

Утром я рано вышел на трассу. Но машин было мало. В этот день небо прояснилось, и я наблюдал красивый рассвет над морем.

Постепенно трасса стала оживать. Из-за открытости Турции для иностранцев, там можно увидеть фуры со многих стран. Здесь я впервые увидел туркменские номера. Были даже узбеки.

Стоял я долго и уже начал думать, что надо тормозить автобус и ехать за деньги. Но мне остановил турок лет пятидесяти. Он работал плотником и ехал в Kemalpaşa. В 90-х он какое-то время жил в Москве, работая на Черкизоне, поэтому немного знал русский язык и мы на нём пообщались.

По пути вдоль дороги стали встречаться длинные пробки из фур, стоявших в очереди.

Когда подъезжали к Kemalpaşa, водитель предложил довезти меня до таможни. Конечно же я согласился.

У таможни было столпотворение. Это главный наземный переход из Турции во все страны Кавказа, Средней Азии и в Россию.

Ждать там приходится только из-за количества людей, так как пропускают быстро. Я даже рюкзак не снимал.

На грузинской стороне было разделено на две очереди. Я встал в ту, где не надо ничего декларировать. Печать поставили без проблем. Но когда я уже вышел в зал, то меня остановил парень в форме. Английский он не знал, поэтому предпочёл общаться на русском. Он спросил, нет ли у меня золота или каких-нибудь драгоценностей. Я ответил, что просто турист и везу только гречку и макароны. Ещё было пару вопросов о том, что в рюкзаке. После этого меня окончательно впустили в Грузию.

Так как до этого на таможнях во всех обменниках был одинаковый и вполне нормальный курс, то я обменял лиры на лари в одном из первых на грузинской стороне. Но тут всё было по-другому. Чем дальше от таможни, тем лучше был курс. Но самый хороший оказался в Батуми.

За таможней, которая имеет очень странную форму, есть отели, где сдают жильё. Купаться в море там можно прямо около границы.

Я уже не мог больше ждать и пошёл на пляж. Море там чистое, но не такое солёное как в Крыму. Видимо, из-за большого количества впадающих в него рек, пресная вода остаётся на поверхности и растекается вдоль берега.

Накупавшись, я вернулся на трассу и пошёл по ней в сторону Батуми. Около дороги есть небольшой водопад.

Уже здесь меня встретили грузинские псины. Дорога там узкая и обочины практически нет. Я попробовал стопить, но мимо проезжали маршрутки и я остановил одну, чтобы узнать цену. Доехать до Батуми стоило, вроде 1,5 лари. Меня эта цена устроила.

Курортная зона началась как-то быстро. И до самого города вдоль дороги идут жилые дома, отели и магазины.

Так как в Грузии легален игорный бизнес, то из Батуми хотят сделать Лас-Вегас. Много казино и отелей. Я проехал только по одной улице, и уже смог это заметить. Батуми любят турки. Многие приезжают туда на отдых.

Этот город один из обязательных пунктов, в путеводителях туристов путешествующих по Грузии. Даже в обменниках целые перечни различных валют. И там есть международный аэропорт.

Конечная у маршрутки была около старого автовокзала.

Там я попробовал поискать сдающих жильё людей. Но таких не нашлось. Надо было ехать на окраину и искать там. Но я передумал останавливаться в слишком суетном Батуми, да и море там грязное. Поэтому побродив по вокзалу, решил ехать в Кобулети. Пока ходил между маршруток, встретил пару стариков из Гонконга. Китаец пообщался немного со мной на английском. Я даже проникся уважением к этому деду. Ведь он и его бабка путешествовали самостоятельно.

Маршрутка на Кобулети ходит от другой автостанции, которая находится около порта. От автовокзала туда идти совсем рядом. Проезд стоил вроде два лари.

Сначала дорога шла близко к морю и там тоже были отели и жильё. Потом повернули в сторону и начались серпантины. На окрестных холмах выращивают чай.

На подъезде к Кобулети попали в два затора из-за аварий. Поэтому в город въехали через какие-то закоулки.

Я доехал до конечной, которая была на центральной площади. Там стояло несколько таксистов, и я спросил у них, где сдают жильё. Один лет пятидесяти оказался самым шустрым. Он предложил перейти через дорогу, где сдавал жильё его друг. Но когда пришли туда, никого не оказалось дома. Тогда таксист погрузил мой рюкзак и отвёз к другой своей знакомой. Та была на месте и показала мне комнату. Туалет и горячий душ были внутри, кухня общая и можно было постирать вещи в машинке. За сутки хозяйка просила 20 лари. Так как я снял на два дня, то таксисту отошло 10 лари. В общем, лучше найти жильё самостоятельно. В Кобулети сдаются комнаты чуть ли не в каждом доме. Потом, когда я уже гулял по улицам, то поразился количеству объявлений на заборах. Кобулети вытянут вдоль побережья, поэтому там любое жильё близко к морю.

Расположившись в комнате, я отдал в стирку вещи. Потом помылся и пошёл осмотреться, где я.

Сначала заглянул на пляж. Там он был галечный и на нём паслись вездесущие псины. Почти все пляжи Грузии бесплатные.

Потом я прогулялся до базара и купил еды на пару дней. Вернувшись обратно, я развесил уже выстиранные вещи и, перекусив, пошёл снова на море, но уже купаться.

Так как сезон уже кончился, то народу практически не было. Но вода ещё не успела остыть. Она там была мутноватая и слабосолёная.

В этот день я уже больше никуда не ходил. Вернувшись в свою комнату, я поужинал и просто отдыхал на постели.

Когда уже стемнело и я вышел на кухню, чтобы разогреть чайник, то услышал как за окном, где-то рядом поют хором грузинские песни. Делали это явно с душой.

Утром позавтракав, я решил съездить на знаменитые магнитные пески в Уреки. Добраться туда из Кобулети можно на маршрутках, едущих в Тбилиси или Кутаиси. Они проезжают по центральной улице городка, проезд в них стоит два лари.

Кобулети оказался очень длинным городком. Когда он закончился, то со стороны моря начались песчаные дикие пляжи. Туда хорошо приезжать с палаткой. Потом трасса уходит в сторону от моря. Там начинается заболоченная низина заповедника Кобулети, болота Испани.

Когда подъезжали к Уреки, я попросил водителя остановить, там, где ближе дойти до моря. Вместе со мной вышли трое россиян: семейная пара из Архангельска и их подруга из Ижевска. До моря я шёл с ними. По дороге за нами увязалась целая свора местных псин. Когда идёшь без рюкзака, они к тебе относятся спокойно. Но всё равно что-то делят между собой, огрызаются и лают друг на друга.

Дойдя до пляжа, мы с россиянами разошлись. Они пошли направо, я налево.

Весь тамошний пляж в собачьих следах. Их там целые стаи. Они даже организовали небольшие лежанки, где собираются по несколько штук. Не знаю как кому, но мне неприятно сидеть на песке изрытом собаками. Плюс от них можно подхватить какую-нибудь заразу, и я не думаю, что справляют нужду они в отведённых для этого местах.

Я попробовал песок на магнитные свойства. К железным вещам он не прилипал. Видимо, концентрация магнитных частиц там очень мала. Но структура песка всё равно необычная. Он очень мелкий и тёмно серого цвета.

Магнитный песок Уреки

Море оказалось слишком мелким. До глубины я не дошёл. На этот пляж в основном приезжают с маленькими детьми. Вдоль берега много отелей или санаториев.

Покупавшись несколько часов, я пошёл обратно на трассу. По пути прошёлся по одной из перпендикулярных улиц. Везде сдают жильё. Но уже был явно не сезон. Много мелких магазинов закрыли на зиму. Остались только единичные кафешки.

На обратном пути я заметил железнодорожную станцию. До Уреки можно доехать и на поезде, в Кобулети тоже есть вокзал.

На обратном пути я решил постопить. Но постояв около часа, я поехал также за деньги. Пока я ловил попутку, мимо прошла девушка с большим рюкзаком, похожая на мальчика. Когда она шла по обочине около неё самозастопилась проезжающая машина. Сидящие в ней грузины предложили девушке свои услуги.

Вернувшись в Кобулети, я прогулялся по его улочкам, а вечером пошёл на пляж, прощаться с морем. На следующий день я собирался в обратный путь.

Утром я пошёл к железнодорожному вокзалу. Ради интереса зашёл туда узнать расписание поездов на Тбилиси. Батумский поезд проходит рано, вроде в семь утра. Билет стоит 24 лари. Но я уже на него опоздал.

Стопить я начал сразу за переездом. Но все проезжали мимо. После часа стояния, я стал сомневаться в правильности направления. Мимо проходили местные жители, и я спросил у одного из них, на Тбилиси ли это направление. Он сказал, что да, но чуть дальше есть ещё один выезд из Кобулети, а ещё через три километра проходит автобан из Батуми. Идти туда не хотелось, но и здесь терять время было глупо.

Когда я дошёл до развязки на автобане, то увидел, что дорога в Озургети идёт прямо, поэтому можно было стопить после второго выезда из Кобулети.

Машин в нужную сторону проезжало мало. Рядом с обочиной обнаружились чайные плантации, которые я сначала принял за кусты на пустыре.

В Аджарии вдоль дорог часто растут интересные деревья криптомерии японской. В этот раз я стоял в тени одной из них.

Пока я стоял, мимо проходил старый грузин. Поравнявшись со мной, он спросил, куда я еду. Я ответил, что в Тбилиси. Дед сказал, что это не правильное направление. От него я узнал, что через Озургети проходит старая дорога, по которой ездили при СССР, теперь сделали автобан и все едут по нему. Я не хотел заезжать в Поти, но оказалось, что этого и не надо делать. На Тбилиси есть поворот гораздо раньше. Но я не стал отказываться от своего плана.

Время шло, а все проезжали мимо. Я уже хотел последовать совету деда. Но остановил парень грузин. Русский он знал очень приблизительно, но с английским ситуация была лучше, поэтому на нём и общались. Он рассказал немного про этот район, так как вырос в этих местах, а сейчас ехал на сбор винограда к родителям. Я узнал, что здесь выращивают много хурмы, видел плантации фундука.

Дорога до Озургети действительно старая, есть очень разбитый участок длиной, где-то пять километров, по словам водителя. Я понял, что еду опять какими-то закоулками Грузии. Пейзаж особого интереса не представлял, дорога петляет по невысоким холмам с многочисленными деревушками или отдельными домами.

Остался я в центре Озургети. Чтобы не терять времени, пошёл сразу в сторону Чохатаури. Во многих дворах жители собирали урожай винограда. По пути попались фонтанчики с питьевой водой, как когда-то давно. Городок оказался неожиданно большим. Я делал несколько попыток стопить, но безрезультатно. К тому же местные сказали, что в этом направлении машин на Чохатаури практически нет. Я уже жалел, что не послушал деда на развязке у автобана.

В очередной раз я решил поменять позицию и пошёл по улице дальше. Дома всё не кончались. Проходя мимо заправки, я увидел стоящий там мини грузовичок из которого высунулся водитель и мотнул мне головой, хотя может и не мне. Но я подошёл к нему и спросил, можно ли с ним в сторону Чохатаури. Спрашивал я его на русском. Водитель одобрительно мотнул головой. Вообще, он был какой-то странный. Когда я задавал ему вопросы, он их понимал, но не отвечал мне, просто кивал или качал головой. Хотя по телефону он разговаривал на грузинском. Я не стал надоедать водителю с расспросами и ехал молча.

Дорога местами сильно петляет по отрогам. Фуры там навряд ли проедут. После серпантинов начались поля, где местные собирали урожай кукурузы. У обочины стояли машины, на которых приехали семьями. Некоторые уже закончили работу и отмечали конец рабочего дня прямо на капотах, разливая по стаканам вино или чачу.

Водитель зарулил к нескольким домам, куда завёз заказанный товар. Меня он оставил на трассе, где свернул в сторону какой-то деревни.

Слева протекала река, а впереди я увидел через неё мост. По нему проезжали машины, и я решил дойти туда, так как там трафик будет больше. Пока шёл, увидел раздавленную змею длинной где-то полметра. Она была тёмно коричневая и с узкой головой.

Я стал стопить после моста. С его стороны выезжало примерно столько же машин, сколько ехало по трассе.

Здесь мне повезло. Я уехал с парнем, вывернувшим с моста. Он ехал в Тбилиси и не возражал, если я ему составлю компанию. Русский язык он знал довольно неплохо, но понимал лучше, чем говорил. В Тбилиси он работал таксистом. Имя у него было Лаша.

Пока ехали, он рассказал о местности, где жил. В этих районах Аджарии во времена СССР были чайные фабрики. Я вспомнил, что когда-то в детстве мы пили грузинский чай. И из глубин памяти всплыли образы простых бумажных упаковок. Сейчас чайная промышленность там похерена, но вроде народ немного выращивает для себя и на продажу.

В Чохотаури начинается дорога в местную зону отдыха. Да и в самом этом посёлке, есть много отелей.

Дальше дорога пошла по горам, и начались сплошные повороты. На спуске в долину красивый вид на широкую пойму реки Риони.

Старая дорога в Тбилиси оказалась гораздо интереснее, чем новый автобан. Но автостопом по ней ехать сложно.

Я спросил Лашу про змею, которую видел на дороге. Он сказал, что у них есть праздник в Грузии, типа нашего Ильина дня, только 19 августа. После этого большинство змей уходит в спячку. А эта, скорее всего, из неядовитых.

Когда разговор зашёл про политику, я спросил, как у грузинского народа так лихо получается скидывать неугодных правителей. Лаша ответил, что так как население в стране небольшое, то если люди выходят массово, то военные всегда на их стороне. Стрелять в толпу они точно не будут, ибо в ней вполне может оказаться родственник или знакомый. Поэтому, верхушка и боится народ. Они в Грузии сильно не наглеют и знают, что их запросто могут скинуть с трона.

Когда проезжали мост над Риони, пробили заднее колесо. В этот раз запаска была, но еле открутили гайки, держащие обод.

В Тбилиси из Батуми строят двухполосный автобан. Причём два направления будут разнесены довольно далеко. Пока сделали только одну полосу в направлении столицы. Кутаиси мы проехали стороной. В Батуми пришлось бы ехать через город.

На трасе уже стали попадаться автостопщики.

После Кутаиси начались невысокие горы, где ехали по лесистым ущельям. В этих местах много зон отдыха. Вдоль трассы продают всякую мелочь и еду.

После Хашури горы остались в стороне и ехали уже по широкой холмистой долине.

В 2008 году российские войска дошли почти до Тбилиси. Я даже не знал, что тогда бомбили грузинские города. Гори один из подвергшихся обстрелу. Но даже после такого, грузины не стали ненавидеть россиян, так как бомбили их не они, а власть.

Я уже и забыл про этот конфликт, так как прошло уже десять лет, да и как-то не мусолили его нигде. Но теперь я почитал немного про те события. Официальная причина, что Грузия напала на Осетию, звучит идиотически. Это всё равно, что Россия напала на Мордовию и американцы пришли её защищать.

К повороту на Тбилиси подъезжали уже ближе к вечеру. Поэтому, оставшись там, я не знал, стоит ли ехать дальше сейчас. Но решил попробовать, так как по близости не было хорошего места для палатки.

Стоял относительно недолго. Остановил грузин лет пятидесяти с бородой и прокуренным голосом. Он ехал в первую деревню за перевалом, где вместе с русским напарником делал крышу у церкви. Но основная работа у него была в такси по столице и по стране.

До 2008 года этот грузин по имени Джимшери, много поездил по России. А у его русского напарника остались родственники в одном из российских городов. Но теперь, имеющим грузинское гражданство, въезд в Россию почти закрыт.

К водохранилищу в Жинвали, подъезжали уже в сумерках. К тому же погода была пасмурная. А в деревне, где жили строители, несколько дней назад выпадал снег в горах.

Подъём на крестовый перевал идёт крутым серпантином. Дорога опасна в плохую погоду и из-за того, что там довольно оживлённый трафик не только из легковых машин, но и из фур.

Нас накрыли облака уже на самом перевале. Наверху у дороги много всяких отелей. Зимой там горнолыжный курорт.

Спустившись с перевала, грузин свернул в первую деревушку. Там жили осетины, но многие уехали во Владикавказ, а жильё сдают. Мы подъехали к одному из домов. Джимшери привёз с собой еды и вина, так как оставался там на неделю или больше, в зависимости от погоды.

Сначала зашли в помещение являющееся кухней и столовой. Там был его русский напарник Игорь Николаевич и ещё двое молодых парней грузин. На ужин приготовили яичницу с тушёнкой. Мне предлагали покурить травы, которую к этому времени уже легализовали, но я попросил вместо неё вина, так как ещё ни разу в Грузии его не пробовал. Мне налили где-то двести грамм. Вино совсем не пахло спиртом, и пить его было приятнее, чем то, что продают в российских магазинах. По словам грузин, в Россию они вино не отправляют, всё идёт в основном в Европу и Украину. То, что продают у нас, это отрава, якобы из Грузии.

Игорь Николаевич без проблем говорил на грузинском. Общались в основном на русском, чтобы я понимал, о чём разговор. Сидели допоздна. Все слишком много курили, и я весь пропах табаком.

Спать меня определили в большую комнату главного дома. Там стояло сразу три кровати, я мог выбрать любую. Строители спали в другом помещении.

Утром, позавтракав разогретой хачапури, я пошёл на трассу, чтобы ехать дальше. Небо за ночь прояснилось. Мне понравились тамошние пейзажи в осенних тонах. Машин всё равно пока было мало, и я решил пройтись немного пешком.

Уехал я относительно быстро с грузином лет сорока, знающим русский язык. Он довёз меня до Степанцминда, бывший Казбеки. Этот посёлок просто кишил туристами. Даже в небольшом парке стояло несколько палаток. Там много отелей на любой вкус. Отсюда начинаются маршруты к Казбеку и Троицкому собору над Гергети. До последнего катают таксисты.

Троицкий собор над Гергети и Казбек

Я прошёл Степанцминда и стал стопить за мостом через реку из бокового ущелья. Здесь уже пришлось постоять. Дальше была только граница, и ехали в основном туда. Но на дальнобойщиков и отдыхающих рассчитывать там не стоит. Первые вообще перестали брать автостопщиков, не только здесь, но и везде. Вторые же едут в машинах, забитых всяким барахлом и в них просто нет места. Ну и вредные российские женщины всегда против попутчиков.

Уехал я с местным осетином, спешащим на работу. Он довёз прямо до таможни.

Как и в предыдущие разы, грузины пропустили меня без проблем.

Дальше предстояло найти машину до российской таможни, так как пешком там не пускают. Тут уже пришлось искать попутку из вышеперечисленных категорий. Но, как и следовало ожидать, никто не хотел брать пассажира с большим рюкзаком. Соглашались только обнаглевшие таксисты, просящие от пятисот до тысячи рублей за три километра.

Я пробовал стопить, но никто не реагировал на меня. Тогда я стал ходить и спрашивать водителей, ждущих пассажиров, проходящих таможню. Так как в основном были российские номера и почти везде ехали женщины, то шансов не было. Вскоре прибыла ещё пара автостопщиков. Это были парень с девушкой с маленькими рюкзачками. Они вообще не суетились. Просто встали у обочины и даже не пробовали никого тормозить.

Я заметил уже давно стоящую грузовую Газель и подошёл спросить у водителя, куда он едет. Он ответил, что ждёт человека из Владикавказа. Тот должен был приехать на легковой машине, и они вместе поедут обратно. Водитель пообещал забрать меня, если я не уеду.

Когда приехал человек из Владикавказа, я снова подошёл узнать, возьмут или нет. Водитель, с которым я раньше общался, сказал, что надо забрать и этих двоих, которых ему стало жалко. Получилось, что я нашёл машину не только себе. Эти двое сели в легковушку, а я поехал в Газеле с приехавшим грузином лет пятидесяти.

Первую машину на российской таможне пропустили быстро. Когда же подошла наша очередь, то оба паспорта тётка ставящая печать отложила в сторону. В моём документе опять заинтересовали печати Непала. Никогда бы не подумал, что эта страна вызывает столько подозрений на российских границах.

Меня снова отправили на скамейку, ждать фсбшника. Вскоре он появился. Мне пришлось пройти с ним в специальное помещение. Там он меня прогнал по всей моей биографии от школы до настоящих дней. Потом ещё попросил разблокировать телефон. Несколькими ловкими движениями пальцев он переслал мои смс-ки куда-то себе. Полученный результат отправился к начальнику. Не найдя ничего интересного в моей переписке, меня решили пропустить.

Уходя на проверку, я забрал из Газели свой рюкзак, поэтому думал, что водитель уже уехал, так как заняло это всё где-то около часа. Но тот всё ещё ждал меня.

До Владикавказа осталось около тридцати километров. Водитель спешил на похороны, а из-за задержки на таможне уже опаздывал. Меня он высадил на окраине, но общественный транспорт там уже ходил.

Я поехал на вокзал на пассажирской Газели. Туда же ходят и трамваи, но это я узнал потом. Ехать с большим рюкзаком в тесном салоне дело малоприятное.

Владикавказ выглядел как типичный провинциальный городок. Но всё было каким-то неухоженным и пошарканным.

Доехав до железнодорожного вокзала, я зашёл внутрь, чтобы попробовать купить билет. На входе я прогнал свой рюкзак через телевизор. Стоявший там охранник, разглядел газовый баллон. Он сказал, что его проносить нельзя и придётся выкинуть. Я очень удивился, так как слышу подобное впервые, даже в нашей раше. Конечно, я стал возражать. Сказал, что просто пройду узнать про билеты и снова уйду в город. Меня согласились пропустить, так как я был на виду, ведь вокзал там маленький и касса рядом. Я купил два билета с пересадкой в Ростове и вышел обратно. Первый стоил 1280 рублей, второй 960 рублей.

Охранник напомнил про баллон, но я сказал, что он мне ещё пригодится и выкину его потом.

До поезда ещё было много времени, и я пошёл побродить по городу. Около вокзала у таксистов я узнал, что в ларьках можно обменять лари на рубли. В банках эту валюту не принимали. Я узнал курс в двух местах. В результате я обменял лари на рубли у менее жадной тётки, хотя и она предлагала низкую цену.

Я прогулялся по нескольким улицам недалеко от вокзала. Город действительно какой-то старый и неопрятный. Хотя население очень даже дружелюбное. Во Владикавказе живёт много грузин с российским гражданством.

Когда подошло время, я пошёл на вокзал. В этот раз уже стоял другой охранник, и он никак не отреагировал на мой рюкзак с газовым баллоном.

До Ростова-на-Дону я ехал с семейством осетин: бабка, внучка и ещё какой-то их родственник. Они угостили меня осетинским пирогом. Мне он напомнил хачапури.

Приехал я на главный вокзал Ростова-на-Дону. Оттуда мне надо было переехать на Ростов-Первомайский. От вокзала ходит прямой автобус, вроде 98 номер. Город мне напомнил районы Москвы ближе к МКАД. Много высоток старой постройки и широкие улицы.

Автобус подвёз меня прямо до здания вокзала Ростова-Первомайского, где была конечная.

Именно сюда прибывают почти все проходящие поезда в южном направлении. Вокзал там как в какой-то деревне. Несколько рядов скамеек, касса и какие-то помещения для персонала. Но даже там стояла рамка. Воды нет, есть два пластиковых туалета на улице, один закрыт, другой заполнен до краёв.

До моего поезда время ещё было, и я прогулялся на одну остановку назад, к заводу ГПЗ-10. Там были ларьки с едой и всякой мелочью. Я взял пирожков и яблок.

В здании вокзала имелась охрана, в виде дядьки лет шестидесяти. Он не разрешал мне оставлять рюкзак внутри и выходить на улицу, даже в туалет. Но когда туда пришли трое азербайджанцев, то им не сказал, ни слова. Они оставляли сумки и выходили покурить и даже в ближайшие ларьки. Вот такие двойные стандарты.

Все поезда приходят на четвёртый и пятый пути, Выход туда только через верхний переход.

Когда прибыл мой поезд, то вышедшие на перрон люди искали Ростов-на-Дону, но видели только кусты.

Я давно не ездил в поезде, и новый вагон увидел впервые. Но, как и следовало ожидать, конструктора делали его не думая головой. Почти все окна в нём глухие, а кондиционеры включают только во время движения. И если они работают, то на верхних полках можно задубеть. Отдельно кондиционеры не регулируются. Если проводник забыл их включить и уснул, то все едут в бане. В общем, кроме биотуалетов ничего хорошего в новом вагоне я не увидел.

Я ехал с пензенскими детьми теквондистами. За сутки я узнал многое из жизни современных школьников. Я не предполагал, что всё настолько запущенно.

Не повезло мне с ехавшей на нижней полке тёткой из Сердобска. Она была очень не довольна, что я занял место над ней, и хотел есть за столиком, а не на коленке.

В Пензу приехали около одиннадцати дня. Поезд прибыл на третий путь, и выходить пришлось через вокзал. Из-за очередного идиотизма, на входе перед рамкой была огромная толпа. В каком же параноидальном государстве я живу, подумалось тогда мне.

Счастливого пути, всем тем кто...