Советская Средняя Азия 2009

(8.06-30.06)

Пенза - Самара - Маймак - Кировское - пер. Кара-Буура - Чаткальская долина - пер. Чапчыма - Ала-Бука - оз. Сары-Челек - Таш-Кумыр - Ош - Мургаб - Хорог - Калаи-Хумб - Куляб - Ромит - Душанбе - ист. Обишир - пещера Кухи-Малик - Айни - Пенджикент - Самарканд - Бухара - Газли - Нукус - Кунград - Бейнеу - Досор - Атырау - Красный Яр - Волжский - Саратов - Пенза

Как и в прошлом году въезжать в регион я решил через Киргизию. В этом направлении ходят два состава: российский и киргизский. Первый на границах держат недолго и относятся к нему с уважением. В принципе, мне было всё равно на каком ехать, но моя конечная станция Маймак приходилась, по времени прибытия, на границу дня и ночи. В прошлом году я так же брал билет до этого населённого пункта, а так как поезд задержали на границе на три часа, то там уже были ночью, и пришлось ехать до Кара-балты. Поэтому я надеялся взять билет на российский состав. Но все надежды оказались безрезультатными, и пришлось ехать на киргизском. В этом году задержали только на два лишних часа, и потом поезд нагнал ещё 30 минут, в результате опаздывали только на 1,5 часа и были все шансы приехать в Маймак ещё засветло. С проводниками повезло: мало того, что они говорили на русском, даже между собой, они ещё и сами убирались в вагоне, и у них всегда был горячий чай. Чем ближе подъезжали к Киргизии, тем жарче становилось в вагонах. В Чимкенте я купил ледяное пиво. Это было сделано зря.

Красивые места начались с приближением к Киргизии, в прошлом году здесь ехали уже ночью. В этих местах граница между двумя государствами очень прозрачная, население ходит друг к другу в гости. Меня радовало то, что Маймак был уже близко, а солнце ещё не село. Я решил, несмотря ни на что, выходить на этой станции и добраться-таки до Чаткальской долины. В горах лежал снег, в этом году весна была холодной, и жара только начиналась. Итак, станция Маймак. Когда я вышел из поезда, то увидел стоявшую недалеко от перрона Ниву. Я подошёл и расспросил находившихся рядом людей что и как. Они встречали знакомых, и места в машине для меня не было, мне посоветовали обратиться с просьбой к водителю стоявшей поблизости иномарки, который тоже встречал приезжающих. Этот сказал идти за ним и поехал немного дальше, где его уже ждали. Когда я подошёл, то все уже упаковались, но меня всё-таки взяли. Разместились вдвоём на переднем сидении. Машина ехала в Талас. Всего с поезда сошло трое человек, включая меня. Дорога вела совсем в другую сторону, чем я думал. Ехали по направлению к селу Аманбаево. Справа была река, являющаяся границей с Казахстаном, потом границей стала железная дорога. И, тем не менее, я был уже в Киргизии. Дорожное полотно временами разбитое, но асфальт со времён союза сохранился хорошо. На встречу попались несколько машин и мотоциклов. Аманбаево оказалось довольно большим и длинным селом. На некоторых картах оно обозначено как Грозное. На всём протяжении трассы Аманбаево - Кировское было очень много машин. По тому, как они ехали, можно было сделать вывод, что не все водители были трезвыми. Когда подъехали к развилке на Будёновку, водитель попросил за проезд, я отдал ему то ли 50, то ли 100 рублей. Около поворота есть заправка. Пока ехали стемнело. Я пошёл в направлении Будёновки и обнаружил стоявший около дороги микроавтобус, водитель которого капался под капотом. Я спросил, сколько до села километров и как туда добраться. Оказалось, что это был маршрутный бусик из Кировки в Будёновку. Водитель ждал припозднившихся клиентов, но их всё не было. Прождав около часа и набрав только меня с рюкзаком, он поехал в Будёновку, где жил сам. Пока ехали, разговорились, и он предложил переночевать у него. Когда приехали, поужинали, а уже потом я пошёл спать.

Утром водитель меня подбросил до центральной трассы, так как дом находился несколько в стороне. А уже оттуда я пошёл пешком в сторону ущелья Кара-буура, надеясь поймать попутную машину. В километре от входа в ущелье есть небольшая плотина, которую начали строить ещё при союзе, а доделали турки, уже в период независимости Киргизии. Пришлось обходить водную гладь водохранилища, петляя вдоль его заливов. Я выбрал место, где дорога проходит ближе всего к воде, и решил искупаться, смыть с себя поездную пыль и пот. Пока плескался, в нужном направлении прошла машина. Перевал был ещё закрыт, и как мне до него добираться, было непонятно. Искупавшись, пошёл пешком по трассе. Меня догнал Зил. Я залез в кузов, где уже были пассажиры. В такой компании я доехал до слияния двух рек. Дальше шёл несколько километров с пастухом из кузова. Потом нас подобрали на Ниве двое киргизов, один из которых был охотником. Они ехали почти под самый подъём, стрелять горных козлов. Я уже было обрадовался, но тут водитель увидел, что кончается бензин. И оставив нас троих в тени скалы, поехал вниз на заправку. Ждали мы его два часа. Почему киргизы вспоминают о бензине в последний момент, для меня остаётся загадкой. Места здесь не очень красивы, хотя считаются заповедником. В реке есть форель. Когда достигли конечного пункта, мы с пастухом пошли дальше пешком, но вскоре и он повернул в боковое ущелье к своим баранам. А мне показал видневшуюся на склоне горы геологическую станцию и сказал, что там есть русские и, может, они подбросят до перевала. Вообще, дорога очень разбита. Здесь часты оползни и обвалы, камни эти никто не убирает. Мосты доживают последние дни, на один еле вписались на ниве. Несколько витков серпантина до базы геологов вообще в ужасном состоянии.

Перед началом подъёма

Вообще-то это не база, а золоторудный комбинат, который пока закрыт, а его обитатели не геологи, а просто охранники. Я зашёл к ним в гости. Живут они в вагончиках, которые расположены в стороне от основного здания комбината. Работают вахтой по месяцу. В одном из вагончиков они сделали баню, предлагали помыться. Состав интернациональный: русский и два киргиза. Сказали, что дорогу до перевала они прочистили, а что дальше, никто не знает. Показали, как срезать несколько длинных витков серпантина. Говорят, там 24 витка. Дело было к вечеру и надо было подняться как можно выше. Поэтому долго засиживаться я не стал, пообедал тушёнкой и попил чаю. Здесь я почувствовал результат ледяного чимкентского пива - стало болеть горло. Короткий путь мне объяснили плохо, я опять свернул не там. Но, держась нужного направления, вскоре вышел на правильную дорогу. Пока я срезал, вверх проехала нива. Но расстраиваться особо не стоило, ведь не факт, что они бы меня взяли. Когда вылез на дорогу, солнце уже было низко. Начали встречаться не растаявшие снежники. За очередным поворотом я увидел перевал. Здесь уже везде лежал снег, склоны очень крутые, срезать уже нельзя, а по дороге текли ручьи, превращая её в глиняное месиво. До перевала ещё было далеко, а ставить палатку в грязь и на проезжей части не хотелось. Решил идти до победного конца. Очень много витков, из-за этого подъём очень длинный по расстоянию. На перевале был уже в сумерках. Но спускаться я уже не стал, поставил палатку прямо на седловине. Здесь она довольно широкая, воды нет. У меня поднялась температура, и я узнал, что таблетки забыл дома. Когда засыпал, назад проехала обогнавшая ранее Нива, водитель мне посигналил.

Окружающие виды	Окружающие виды	Перевал Кара-Буура,3302м.

Утро. По ту сторону перевала.

Утром я увидел, что вниз идут две дороге, направо и налево. Сверяясь с картой, решил идти направо. Левая дорога была более простая для машин и более длинная для пешехода. Сделав пару витков по серпантину, я решил срезать напрямую. Болезнь давала о себе знать, ноги уставали быстро. В результате, и правая и левая дороги спускаются на дно ущелья, к реке, где они встречаются и по берегу уже одна колея идёт до самого выхода в долину. Здесь я понял, какие лавины перекрывают движение через перевал. Я думал, что они лежат на самом верху, на витках серпантина и объехать их нельзя, а оказалось, что эти снежные завалы находятся в самом низу ущелья, река в них промыла для себя коридоры, а дорога остаётся под толстым слоем снега. И это не парочка лавин, которые без проблем можно расчистить, а это огромные массы снега, иногда высотой около трёх метров и длиной метров по 20-30, а то и больше, встречаются они через каждые 100-200 метров, на двадцатом завале я их перестал считать. Даже не знаю, когда это всё растает. Шёл весь день, хорошо, что погода была ясная, и только на выходе из ущелья начался сильный ветер и мелкий дождь. Из-за перевала чабаны пригнали в это ущелье свои отары. Парочку я встретил. Кстати, лавины лежали даже около выхода из ущелья. Здесь была весна. Я надеялся, что люди будут уже на слиянии Кара-кысмак и Чаткала, так как на карте, в этом месте, были какие-то дома, но оказалось, что сейчас это только развалины. Сил идти дальше уже не было, и я решил заночевать около моста через Кара-Кысмак. Здесь был небольшой лес и хорошая полянка.

Перегородившие дорогу лавины.	Боковое ущель.	Чаткальский хребет из долины Кара-Кысмак.

Утром палатка покрылась толстым слоем инея, настоящие весенние заморозки. Вокруг были заснеженные вершины и свежая зелень. Чаткальская долина уходила вдаль на 200 км и края её не было видно, а ограничивающие её заснеженные пики, опускаясь к горизонту, растворялись в небесной синеве. Предстояло пройти 17 км до первого села. По пути встретился русский чабан, который мне об этом и сказал. Вдоль дороги росли редкие кусты барбариса, и я ел их листья, как наш российский щавель, разницы никакой. Чаткал не видно, так как он течёт в глубоком каньоне. Вдоль дороги встречаются небольшие ручьи и небольшие островки деревьев. Встреченный позже киргизский чабан, сказал, что перед селом будет работающий золоторудный комбинат, откуда могут быть машины. Вскоре я увидел горы отработанной породы, но заходить на территорию не стал. До села идти километра два-три.

Когда дошёл, то первым делом я решил узнать насчёт аптеки. Но местного населения видно не было, уже пройдя половину посёлка, я увидел строящего около дороги какой-то сарай киргиза. Подойдя к нему, я спросил про аптеку, он хорошо говорил по-русски. Аптека оказалась закрытой, и мой новый знакомый, по имени Айдар, послал детей на поиски медсестры. Когда она пришла, то меня постигло разочарование. Из лекарств были только стрептоцид, парацетамол и измеритель давления. Киргизских сом у меня не было, а рубли брать отказывались. Пришлось идти в местный «камок» чтобы разменять валюту. Курс был очень невыгодным один к одному, когда реальный - один к полтора, но делать было нечего. В таких местах либо всё даром, либо всё очень дорого. После приобретения стрептоцида для горла, пошли в гости к Айдару. Пока ждали обеда, он рассказал про местную жизнь. Айдар был охотником и часто ходил в горы, на несколько дней, на охоту, окрестности он знал очень хорошо. Если кто соберётся в те края, вот его телефон Шайбеков Айдарбек 0777871269, будет вашим проводником. Здесь есть кабаны, которых киргизы, несмотря на то, что они мусульмане, употребляют в пищу. В окружающих горах очень много золота, можно мыть прямо в Чаткале, но надо знать места. Посёлок называется Чак-Мак-Су, но все его знают как МЖС. Даже на автобусе, который ходит отсюда каждое утро в 6.30, написано Ала-бука-МЖС. Здесь есть сотовая связь. С окраины посёлка открывается отличный вид на каньон Чаткала, который течёт в настоящем лесу. Но деревья местное население постепенно вырубает, так как раньше сюда возили уголь, а теперь его привозят редко и он дорогой. От поворота, где я ночевал, есть автомобильная дорога до Кара-Токой, но не до самого озера.

Айдарбек с внучкой и я.	Айдарбек с детьми.	Чандалашский хребет.

Утром я загрузился в автобус, в котором мне предстояло трястись семь часов. Поездка в нём довольно запоминающаяся. Иногда здесь возят коров, но в этот раз повезло, было только два барана, которых положили мне в ноги. Рядом тошнило в пакет девочку, а её мать кормила грудью маленького ребёнка. Киргизы вообще неряшливы и чем-то напоминают русских. Здесь никого ничего не заботило, на сиденья можно класть ноги в обуви, можно плевать на пол салона. Короче чувствуй себя естественно и непринуждённо. Я, не стесняясь, ковырялся в носу.

Окружающий пейзаж интересен до Каныш-Кыя, а дальше ничего интересного до самого Касан-Сая, где есть красивый скалистый каньон. Перевал Чапчыма не впечатляет, хотя он и довольно высокий. В Терек-Сае осталась небольшая русская община, чабана из которой я встретил в Чаткальской долине. По пути есть полноводный родник, где останавливается большинство машин. Уже в ущелье Касан-Сая остановились на обед. Водитель позвал за свой стол, где он сидел с несколькими киргизами из автобуса. Я спросил, что сколько стоит, но мне сказали, что не стоит беспокоиться. Заказали всё за меня. Порции были очень большими. У меня были сомнения, что меня угощают, я решил, что отдам, сколько скажут, главное, чтобы не совсем наглели. Перед Ала-букой проезжали рядом с Касан-Сайским водохранилищем с красивой зелено-голубой водой. В конечном пункте была сильная жара, которая после горной прохлады казалась невыносимой. Я с водителем пошёл обменять рубли на сомы, чтобы заплатить за проезд. Долго искали того, кто согласится. В результате торговец узбек произвел обмен по нормальному курсу. За проезд я отдал 280 сом(или 180, сейчас уже не помню) и за обед водила содрал с меня ещё сотню. В аптеках нужного антибиотика не было, лечение пришлось отложить ещё на неопределённое время.

Дальше я решил ехать стопом, так как здесь была уже цивилизация. В этих местах узбеки похожи на киргизов и наоборот. Поэтому трудно определить, кто есть кто. От Ала-буки меня взял неопределённой национальности водитель. Довёз до Ак-тама. Дальше начинался объезд узбекского Наная. Здесь дорогу только начали строить, и она заасфальтирована только небольшими кусками, а в основном грунтовка с щебнем. Границы не видно, она здесь только на карте. В Ак-таме меня взял молодой парень, который ехал со своей будущей женой домой в кишлак Тосту. Пока ехали, он позвал в гости, я согласился. В его доме жили одни женщины. Бабка, мать и старшая сестра с детьми. Участок у них огромный, большой фруктовый сад. Есть ещё и дача, выше по ущелью. Когда сели за стол, то я увидел земляничное варенье, которое я очень люблю. Узнав о том, что у меня болит горло, принесли ещё и малиновое. Кстати, мать, пригласившего меня парня, отлично говорит по-русски. У неё на телефоне был какой-то дешёвый тариф для звонков в Россию, и я позвонил с её сотового домой в Пензу. Две минуты обошлись всего в десять сом. Пока женщины готовили ужин, мы с Эрмеком пошли прогуляться по окрестностям. Вечером началась гроза в горах, и над Кёк-Сараем сверкали молнии. Ночь прошла спокойно, выспался от души.

На фоне Кёк-Сарая.

Утром в том же составе, как и вчера, поехали в Караван, где у моего знакомого было совещание, а работал он в ментовке. Там мы с ним и расстались. Караван был крупнее Ала-буки и я всё-таки решил раздобыть лекарства. Нашёл аптеку и спросил нужные мне антибиотики, но их тоже не было, поэтому я «плюнул» на всё и купил то, что пьёт местное население. Вышел из аптеки и стал пить таблетки. Вдруг сзади меня окликнула девушка. Она приняла меня за иностранца и хотела познакомиться. Но обратилась на русском. Почему меня все принимали за американца или европейца, я не понимаю. Мы с ней познакомились, её звали Даниха, она была казашка и довольно симпатичная. Кстати, в этих местах киргизки довольно симпатичные, не то, что в горных кишлаках. Я спросил про инет, и она предложила пойти с ней в офис, где она работала, и воспользоваться сетью там. Отправив электронные письма и попрощавшись, я пошёл искать выезд в сторону Таш-Кумыра, но нужно мне было в Сары-Челек. Оказалось, что на Таш-Кумыр есть другая дорога, которая короче, и она проходит в стороне от трассы на Сары-Челек. Определившись с направлением, я застопил иномарку. На ней, с охранником, ехавшим на работу, я доехал до Кара-Джагача, даже немного подальше, до развилки на Кызыл-Туу и Кара-суу. От него я узнал, что здешние места славятся черносливом. Дорога местами красивая, идёт неглубокими ущельями. Деньги я опять не разменял, и на руках у меня были российские рубли, которые здесь никто не хотел брать.

Машин было мало, да и маршрут тупиковый. Я уже хотел ехать дальше в Таш-Кумыр, но меня взяли до Кызыл-Туу. Там я ещё простоял около часа, потом взяли на рейсовом автобусе до Джилгына, бесплатно. Дальше мне повезло, и меня взяли до Аркита. За рулём был брат Сары-Челекского егеря. Сначала заехали за ним в Аркит, где пообедали, а потом поехали до самого озера. От Аркита до Сары-Челека километров 17 по серпантину. Сразу за селом пропускные ворота, где берут деньги за нахождение на территории заповедника. Цены для местных чисто символические, а вот с меня содрали 300 рублей, так как 400 сом у меня не было, это тариф для гостей из стран СНГ, для иностранцев, около 1000 сом. Потом мне говорили, что надо было сказать, что я с Бишкека и паспорт не показывать, но я уже отдал деньги, мне дали какой-то квиток. Природа там действительно красивая. Дорога идёт по настоящему лесу из деревьев грецких орехов, а так как здесь была весна, то всё цвело, и было очень красиво. Пахло черёмухой. Срезать серпантин навряд ли получится, слишком густые заросли и крутые склоны.

Первым появляется Кыле-Кёль. Вода во всех озёрах приблизительно одинакового цвета. Но отдельно от окружающей природы они не смотрятся. Воспринимается всё в целом. Около озёр есть четыре стоянки егерей, которые следят за своей территорией. У моего знакомого, территория была на берегу Сары-Челека, на правом берегу реки, вытекающей из озера. Там были деревянные домики и мостки, уходящие в озеро, метров на 10. Ещё такая же база, но с бОльшим количеством домиков и прочего, расположена в истоках реки, вытекающей из озера, но на противоположном берегу, недалеко от моста. Третий егерь живёт на противоположном берегу Кыле-кёля и четвёртый на берегу Ири-Кёля. Последний уехал в Аркит, по делам, на несколько дней. Здесь оказалось, что за каждую ночь в заповеднике надо тоже платить. Сначала определяешься с выбором егеря и подвластной ему территорией, а потом платишь ему. Интересно, что ночь в своей палатке проходит в перечне, как аренда палатки, стоит это удовольствие 300 сом, мне обошлось в 250 рублей. Но как показала действительность, егеря не отрывают зад от насиженного места и навряд ли вас кто-то там найдёт. Сейчас бы я, конечно же, ничего им не заплатил. Вечером егерь сводил меня к озеру, лежащему в скальной пиале, между Сары-Челеком и Кыле-Кёлем. Уровень воды в нём выше всех озёр и в него не впадает и не вытекает ни одного ручья. Вода в нём тёплая, и есть мелкая рыба, на которую охотятся живущие рядом с водой змеи. Само озеро окружают высокие осыпные и скальные склоны. Потом зашли на чай к егерю с Кыле-кёля, живущему здесь с семьёй и пчёлами. Меня предупредили о том, что в нижних кишлаках бывали случаи грабежа иностранных туристов. В Арките спокойно, там сдают жильё для приезжих. Ночевал я в своей палатке, рядом с домиком егеря.

Утром пошёл искать Ири-Кёль. Думал, оббегу по-быстрому все озёра и вниз. Маршрут начал с подхода к правому, по ходу, берегу Сары-Челека. На склонах растут красивые и высокие ели. Сначала тропа была хорошо видна, но потом стала пропадать и совсем исчезла в густых зарослях травы. Пришлось идти по карте. Вскоре я вырулил на хорошую тропу. После подъёма в урочище Упал я решил срезать и выйти к истокам озера Ири-Кёль. Это было зря. Кругом были буйные заросли какой-то травы, выше человеческого роста, от соприкосновения с ней могут быть ожоги. Но начал я срезать по тропе, которая вскоре пропала, надо было повернуть, но моё тупое упрямство не дало этого сделать. В результате, пока я дошёл до истоков озера, я поднялся на несколько холмов и спустился с них. Была роса, и было скользко на склонах, я весь промок, высокая трава меня уже не волновала, я тупо ломился через её заросли, а подлые тропы то появлялись, то исчезали вновь. Выйдя к озеру, я решил идти по его правому берегу, не так заросшему травой. Надо было выбрать левый берег. Склон оказался очень крутым, поросшим кустарником, через который лезть оказалось ещё хуже, чем по траве. Но временами появлялась еле заметная козья тропка. Я скакал по склону то вверх, то вниз, продираясь через кустарник. И вот склон стал пологим, и я спустился к воде. Здесь я решил сделать привал и высушить одежду. Озеро красиво, особенно цвет воды, к тому же она очень прозрачная. Есть какая-то мелкая рыбёшка. Я искупался несколько раз, просто окунаясь в воду, так как она была очень холодной. В перерывах постирался и позагорал. Когда я отдохнул, то пошёл дальше вдоль озера и вышел к протоке, которую предстояло пересечь, хотя она и была неглубокая, но перепрыгнуть её навряд ли получится. Пришлось разуваться и переходить босиком, дно илистое. Протока вывела к ещё одному круглому озеру. Дальше я шёл по тропе, она снова ныряла в заросли уже ненавистной мне травы, от которой у меня на теле появились волдыри, как от ожогов, хотя никакой боли сразу не чувствуешь. Заживали долго. Попетляв я вышел к егерю на берегу Кыле-Кёля. Там попил чая, попробовал его мёд и жареную рыбу-маринку. Здесь стоял Зил, значит, есть автомобильная дорога. По ней-то я и пошёл вниз до основной трассы с озера. Но пару мест можно было срезать. Мне повезло, что впереди меня шли местные, гостившие у егеря. Если бы не они, то я бы протопал парочку лишних километров по дороге. Через реку из Кыле-Кёля есть автомобильный мост. Когда вышли на основную дорогу, я пошёл потихоньку вниз, а местные остались ждать попутку. Меня они догнали минут через пять, уже на волге с местным лесником.

Кыле-Кёль.	Кыле-Кёль и Сары-Челек.	Сары-Челек.

Ири-Кёль.	Сары-Челек.	Ири-Кёль.

Доехали быстро, денег с меня не взяли. На выезде через ворота заповедника никто ничего у меня не спросил. Уже в Арките встретил автобус из Оша, ходит он сюда через день. Я попал в день пятидесятилетия заповедника, намечались гулянья. Но я решил не испытывать судьбу и пошёл на край села ждать попутку. Ей оказался джип с пятью подростками. Всё равно сложно общаться с современной молодёжью, слишком много понтов. Но до Таш-Кумыра доехали быстро и с комфортом. Дорога красивая. Интересно слияние Кара-Суу и Нарына. Оказавшись на трассе Бишкек-Ош, я застопил попутку до Майли-Сая. Но по приезду водила попросил денег, я дал ему полтинник. Надо было срочно менять деньги. Дальше поехал на такси за 30 сом до Кочкор-аты. Но обменять деньги там не получилось, валютчики уже разошлись, было уже поздно. Водитель пригласил переночевать у него, а утром разменять деньги и отдать долг. Я согласился.

Утром разменяли деньги у таксистов. Я отдал за проезд и пошёл искать удобную позицию для автостопа. Уехал быстро, взял таксист, ехавший за клиентами в Узген. В этом году здесь лето было дождливое, и я увидел Киргизию всю зелёную. Этот цвет ей идёт больше, тем более в этих местах. От Узгена уехал так же быстро. Взял парень до поворота на Кара-Су. Он работал в Москве на стройке, сейчас пробовал начать дело здесь. Он дал 20 сом, чтобы доехать до Оша. Так и получилось. В городе я пошёл на базар и в интернет. Фруктов ещё было мало, в основном урюк и черешня. Из Оша я решил ехать в Таджикистан через Памир. На автовокзале еле нашёл маршрутку в нужную мне сторону. До Гульчи маршрутки ходят редко, а вот до кишлака Лянгар, довольно часто. За 80 сом меня подвезли даже немного дальше, где и была конечная остановка. Там я спустился к реке и перекусил купленными на базаре фруктами.

Когда вышел на трассу, то практически сразу мне остановил китайский камаз с киргизом за рулём, его напарником был сын. Камазисты возят уголь из карьера в Сары-Моголе в Кызыл-Кию. Так что машины найти можно. На этом промежутке за ремонт дороги взялись китайцы, взялись серьёзно, как и в Таджикистане. Они строят шёлковый путь для своего товара. Дорогу они ведут со стороны Иркештама. Дорожное полотно во многих местах отсутствует и машину очень трясёт, маленьким машинам приходится тяжеловато. В этом направлении дорога мне показалась интереснее, чем когда я ехал с Памира. Виды совсем другие. На перевале Талдык снег уже растаял, а на окружающих его вершинах ещё нет.

Вершины над Кичи-Караколом.	Вершины над Кичи-Караколом.	Вершины над Кичи-Караколом.
Вершины над Кичи-Караколом.	Перед перевалом Талдык.	"На перевале Талдык.

За перевалом Талдык.

В Сары-Таше была свадьба, и я решил там не останавливаться и поехал до развилки на Памир. На перекрёстке дорог был сделан военный блиндаж, а метрах в ста был жилой дом. Водитель посоветовал, если не будет машин, переночевать там. Но я решил идти по дороге в сторону Памира. Несмотря на мои ожидания, из блиндажа никто не вышел. Километрах в двух от перекрёстка, и в полукилометре от дороги, виднелись купола локаторной станции. Когда проходил мимо, на меня никто не обратил внимания, но, по-моему, жизнь там ещё теплится. Я шёл по пустынной трассе, любуясь пиками заалайского хребта, в лучах заходящего солнца. Я решил ночевать в степи и искал более или менее подходящее для палатки место. Машины так и не появлялись. Палатку поставил в небольшом овражке, метрах в ста от дороги. Здесь есть комары. А ночью в небе было очень много звёзд.

Утром были лёгкие заморозки, а ещё там постоянно дует сильный ветер. Выйдя на трассу, я стал ждать попутку, дело обещало затянуться надолго. Проехал полупустой уазик, но он даже не остановился. Ещё через полчаса появился «матиз», меня взяли до заставы – это обозначенный на карте посёлок Бордёбо. Когда подъехали, то увидели проехавший ранее уазик. В нём ехала в Мургаб какая-то престарелая и вредная француженка. Несмотря на то, что кроме неё в уазике были только водитель и его напарник, она напрочь отказывалась взять меня до Мургаба. За меня просила чуть ли не вся застава, но тётка была очень вредная. Как мне сказали, она здесь часто катается и никого не берёт, раз даже кинула американцев. На заставе меня приняли довольно хорошо.

Я долго сидел на дороге, в ожидании попутки, которой сегодня могло и не быть. Когда дело подходило к обеду, я пошёл в вагончик к военным. Познакомились, пообщались и меня пригласили пообедать за офицерским столом. После трапезы я решил идти пешком, до таджикской заставы было около двадцати километров. Заодно, подумал, посмотрю местные красоты. Здесь уже начинались горы. Когда я свернул в боковое ущелье и начал подъём на перевал, меня догнал японский микроавтобус и взял на борт. Это были путешествующие иностранцы. Он был хорватом, а она с Пуэрто-Рико. Познакомились они в Японии, где вместе работали. Накопили денег, купили этот микроавтобус и на нём поехали в путешествие. Сначала во Владивосток, потом в Якутск, Мирный, Ленск, Бурятию, Монголию, Казахстан, Киргизию, где мы и встретились. В дороге они были уже год, жили в машине, но выглядели довольно опрятными. Данко хорошо говорил по-русски, со своей подругой он общался на испанском. В Оше у них порвался ремень генератора и они заменили на китайский. Купили два, но один уже «накрылся». С ними я доехал до таджикской заставы. Меня пропустили быстро и даже не просили денег. Про пропуск тоже никто не спросил. Здесь были только памирцы. Народ они не очень хороший, смотрят на всех свысока и считают себя особенными. С иностранцев содрали за машину и проезд по Памиру. Когда поставили им печати и пропустили, то на выезде опять остановили, но уже те, кому ещё денег не дали и стали с них трясти ещё за что-то, грозились не пустить. Судя по рожам, они запросто могли так и сделать. Я посоветовал отдать пять евро. Данко долго упрямился, но потом всё-таки решился, так как пограничникам было всё параллельно. Пока мы стояли, нас обогнал джип с киргизами. Надо было пересесть к ним, но я решил остаться с иностранцами. После того как все получили свою долю, нас отпустили. На улице было очень холодно и дул сильный ветер. Когда доехали до Маркансу, уже стало темнеть. Тут забарахлил китайский ремень. Но машина пока ещё могла ехать. Дожали до последнего. Иностранцы оставались ночевать в машине и ждать попутный транспорт, а я пошагал под звёздным памирским небом в сторону Каракуля. Прошёл километра два, но посёлка видно так и не было. Поэтому решил ставить палатку в песчаных дюнах, около дороги. Звёзд на небе было так много, что, казалось, будто я в космосе. Там очень красивое ночное небо.

Природа около озера Каракуль, высота 3900м.

Утром я пошёл пешком до села Каракуль. Меня догнал гружённый товаром ЗИЛ с киргизским водителем и киргизской коммерсанткой, меня они взяли с собой. Но буквально перед посёлком лопнуло колесо. Когда доехали, то решили сначала позавтракать, а потом идти искать баллон. Завтрак был ещё не готов, и пришлось немного подождать. Нам принесли чайник шир-чая, масло и лепёшки. После завтрака пошли на поиски баллона, но ни у кого не находилось. Поняв, что это может затянуться довольно надолго, я решил идти на трассу и ждать другую попутку.

Посёлок и озеро Каракуль, высота 3900м.

Два года назад, когда я проезжал здесь, застава ещё работала, и проезжающих даже проверяли, теперь же она полностью развалилась, и там было всего десять человек солдат и парочка командиров. Выглядит таджикская армия ужасно. Света в посёлке нет, но почти у каждого есть китайские солнечные батареи, от них ночью горит свет. Из деревьев здесь растут только столбы. Просидел на трассе до обеда и пошёл перекусить в ошхону. Кстати, все проезжающие останавливаются в ней. Дальше по трассе, в конце села есть ещё гестхауз для иностранцев, так как здесь их бывает очень много. Пока я сидел на дороге, ко мне подошёл швейцарец, он здесь был со своей женой француженкой. После обеда я снова пошёл на позицию. Приехал ЗИЛ, со вчерашними иностранцами на прицепе. Мест в машине не было. Потом был такой же переполненный джип. Ближе к вечеру приехала буханка с киргизами, ехавшими в Рангкуль. Но таксист просил слишком много, и я отказался. Машину моих знакомых иностранцев ремонтировал чуть ли не весь посёлок. В результате ремень заменили верёвкой, чтобы можно было дотянуть до Мургаба. И они поехали уже в ночь. Я с ними не просился, да и в ночь ехать не хотелось. Заночевал я в ошхоне. За ночлег с меня денег не взяли. Утром я узнал, что баллон всё-таки нашёлся и вчерашний ЗИЛ отправляется в Мургаб. Но у него забарахлил бензонасос, решили ехать так.

Долина Кызылджик.	Долина реки Акбайтал.

В кабине было четверо человек, рюкзак кинули в кузов. Пока ехали, ломались через каждые пять-десять километров, а уже километров за сорок от Мургаба кончилось топливо. Причиной поломок был грязный и не понятно чем разбавленный бензин. Я уже думал, что придётся здесь ночевать. Но оказалось, что в кузове везли бочки с бензином, а товар, наваленный сверху был просто прикрытием. Видимо, вариант с тем, что бензин может кончиться, никто не предполагал, так как бочки были сильно завалены. Пришлось всё разгребать. Часов в шесть вечера были в Мургабе, там шёл мокрый снег, и было холодно. Заночевал в доме женщины, чей товар был в машине. В этом году и здесь лето не задалось, оно здесь ещё и не начиналось. Поэтому мои планы походить по Памиру пришлось отложить. Электричество здесь есть, но через день, сначала у одной половины Мургаба, потом у другой. Напряжение очень маленькое, и местные жители вкручивают лампочки на 36 вольт. Печки топят терескеном, что приводит к тому, что постепенно окружающий пейзаж становится более пустынным. Расспросил про Чирак-Таш. Сейчас эта гора уже не светит. Это случилось после того, как там побывали русские исследователи и что-то там взорвали, так говорит местное население.

Утром за окнами была зима. Но растаял снег быстро. После завтрака я вместе с сыном хозяйки дома пошли искать мне машину до Хорога. Я хотел проехать через Харгуш в Ишкашим. Но машины в этом направлении бывают только для туристов и их надо специально заказывать, а для одного человека стоит это очень дорого. Попуток туда не было. А идти пешком через Харгуш в это время года было опасно из-за волков. Так как снег не растаял и сурки ещё не вышли из нор, а это означало отсутствие пищи для хищников, и они вполне могли бы напасть на человека. В общем, пришлось ехать прямо в Хорог. Но и туда машин не было. Все таксисты стоят на базаре, или катаются по Мургабу в поисках клиентов. Цены такие: на джипе 60 сомони, на Тангене(это китайский очень экономичный микроавтобус) 40 сомони. Постояв час на базаре и не найдя машины в Хорог, я решил попытать счастье и поймать попутку. Сын хозяйки посоветовал идти через Мургаб по верхней дороге, а не через центр, так как местные менты обдирают туристов. Так я и поступил. Договорились встретиться в шесть часов, если я не уеду. Я дошёл до последних домов Мургаба и стал ждать. Машин не было.

В Мургаб основной поток машин с товаром, топливом и пассажирами идёт из Оша. Ближе к зиме сюда начинают возить уголь из Сары-Могола, поэтому попуток становится больше. Здесь вообще не ощущается Таджикистана, это киргизская земля и кончается она в Аличуре. Как она стала ГБАО не понятно. Поэтому и уехать из Мургаба в Хорог на попутках намного сложнее. Через два часа пустого ожидания в мою сторону направился джип. Это таксист-киргиз искал клиентов, он нашёл уже четверых. Я согласился быть пятым. Но пока ещё не все были готовы, и он повёз к себе в гости. Когда приехали, то его жена стала готовить мясо горного козла с макаронами. Я спросил, зачем стреляют этих животных. Ответ был следующий, ведь свои бараны стоят денег, а это бесплатное мясо, к тому же вкусное и полезное. Пообщались на разные темы. В Мургабе все памирцы были беженцами времён гражданской войны. Моё мнение о том, что они довольно нагловаты и высокомерны, подтвердилось.

Из-за одной клиентки пришлось ждать до пяти вечера. Пока ждали, съездили в родник за водой, речную воду местные не пьют. В Хорог таксист брал с собой сына, кроме этого ещё взяли девушку до Аличура, очень больную бабку, которую везли в больницу центра ГБАО, сопровождала её дочь и ещё чабана с двумя баранами, за которыми нужно было заехать по пути. Хотел ещё ехать пьяный в хлам памирец-таможенник, но он отказался, чему все были рады. К вечеру погода испортилась, пошёл дождь, а временами и снег. Пока доехали за баранами, девушку из Аличура стало тошнить, а больной бабке стало ещё хуже. Новых пассажиров кое-как запихали в мешки и кинули в багажник, а сверху на них положили сумки. Бараны тоже ехали за деньги, по 20 сомони с каждого, но так как платили они меньше, то и удобства соответствовали цене. Воняли они ужасно, от этого девушке стало опять плохо. Памирский чабан общался с киргизами на русском. Над Памиром висели тяжёлые тучи, дул сильный ветер, шёл дождь и снег. Погода была мерзопакостная. Встретились китайские фуры, едущие караваном из нескольких машин. Больной бабке очень повезло, что она ехала в комфортном джипе, если бы это был уазик, то до Хорога она навряд ли бы дожила. Ей и так было очень плохо, водитель переживал, как бы она не умерла прямо в машине. Когда проезжали мимо Сасыкуля, то над ним разыгрывалось какое-то невообразимое светопреставление, с участием низких, почти касающихся воды туч, и косых лучей заходящего солнца. Меня очень впечатлило, есть всё-таки плюсы и у такой погоды.

Светопреставление.

С перевала Кой-тезек спускались уже в сумерках. Дальше я стал засыпать, и как въехали в Хорог, уже не помню. Пока отвозили в больницу бабку, был уже час ночи. Бараны были ещё живы, а вот салон от их вони придётся отмывать. Ночевать я попросился в машине. Водитель мне разрешил. Джип поставили на стоянку около какой-то гостиницы для местных. Мест в ней не было.

Когда рассвело, я отправился на выезд из Хорога в сторону Душанбе. Было рано и никого не было видно на улице. Около одного дома я увидел парня и спросил, как пройти на выезд. Он пригласил в гости. Меня встретил его отец и провел в комнату. Пока ждали шир-чай, он рассказал про местную жизнь. Довольно умный и интересный человек. Я его спросил про Афган. В приграничных кишлаках сейчас спокойно, а вот дальше уже как повезёт. Там существуют банды местного значения, которые делят сферу влияния над определёнными территориями, и иногда они вылавливают чужаков. Поэтому особо шариться в афганских горах небезопасно. Но в Хороге афганцев много, пусть учатся нормально жить, сказал мой новый знакомый. Жители города строят им школу в приграничном кишлаке. У памирцев уже не лепёшки, а хлеб, но мне лепёшки нравятся больше. После завтрака мне показали дорогу, и я пошёл искать пешеходный мост через Гунт и выезд из города. Хорог оказался чистым и зелёным городком, но и довольно длинным. Поэтому до окраины я решил не идти, а стопить прямо на улице. Остановился Танген, сейчас эти машины можно встретить по всему Таджикистану. Это была маршрутка, но меня взяли бесплатно, так как пассажиров в эту сторону было мало. Доехал до кишлака Поршнёв. Там я немного прогулялся вдоль Пянджа. Так как в горах было холодно, то снег таял плохо, и воды в реке почти не было. Видно было обмелевшее дно, и Пяндж не представлял преграды даже для пересечения его вплавь.

Пограничная река Пяндж.	Окружающие вершины..

Сейчас границы между Афганом и Таджикистаном нет, может, эти народы опять объединятся. Пройдя немного, я поймал попутный Танген до Сочарва. Вид окружающих вершин впечатляет. В этих местах также была весна, и кишлаки утопали в зелени, очень красиво. До самого Рушана кишлаки идут один за другим с небольшими перерывами. Дальше меня взяли до самого Дерушана. Дорога проходит между высоких и скалистых гор, закрывающих половину неба, это очень впечатляет. Вся эта красота идёт до Дерушана, а дальше начинаются сухие горы и скалы. От этого посёлка меня взял хорогский водитель китайской фуры. Потом он меня пересадил в камаз его напарника, а тот в ещё один камаз, который был новее и удобнее. Все водители были из Хорога, и ехали вместе. Самая хорошая машина была у подобравшего меня, она была китайского производства и ехала довольно быстро, несмотря на тяжёлый груз. Камаз, на котором я ехал, был ещё более или менее в хорошем состоянии, так как его хозяин за ним смотрел, а вот третий был грудой металлолома, да и ремонтом его давно не занимались. Он был слабым звеном, и с ним случались постоянные неприятности. Не проехали и двадцати километров, как прокололи колесо.

Дорога вдоль Пянджа.

Остановились в ошхоне. Это был первый раз, когда водители в Таджикистане, взяв себе поесть, не угостили меня. Вообще, эти два камазиста относились ко мне так, как будто меня вообще не было. Это типичная реакция памирцев на людей, не принадлежащих к их национальности. Потом, когда разговорился водитель, вёзший меня, я понял, откуда это. Он сказал, что памирцы - это истинные арийцы, т.е. высшая раса. Как бы быстро не ехали две нормальные машины, приходилось ждать третий, разваливающийся на ходу, камаз. Около развилки на Ванч, строят мост в Афганистан. А афганцы по своему берегу Пянджа строят автомобильную дорогу, правда, это больше похоже на овринг шириной в одну машину, но это уже прогресс.

На посту меня записали в тетрадь и посмотрели, что в рюкзаке. Не успели отъехать, как опять пробили колесо. Меняли в кишлаке, а вредные дети кидали сверху в нас камни и пыль. Потом начался дождь, и дорога стала мокрой и местами от этого опасной. Остановились поужинать в придорожной ошхоне. Я заказал себе шурбо и яичницу с сосисками, собирался платить сам, но водитель китайской фуры заплатил за меня, всё-таки он отличался от своих напарников, да и был он более общительным. Был вечер, а в Калаи-Хумбе были уже ночью.

Машины ехали через Куляб в Курган-Тюбе. От Калаи-Хумба дорога находится в процессе строительства и представляет собой ужасную и пыльную стиральную доску. Так как предыдущую ночь выспаться нормально не удалось, то я стал спать на ходу. Тут случилась ещё одна поломка, но уже с двигателем и, по-видимому, серьёзная. Когда доехали до Зигара, меня высадили и направили в гостиницу. Я зашёл во двор и поднялся в дом по ступенькам, дверь открыл дед-таджик. Я думал, что он не понимает по-русски, и стал показывать знаками, что хотел бы здесь переночевать. Он меня понял и отвёл в комнату, где постелил одеяла. Уснул я моментально.

Утром я увидел этого деда, оказалось, что по-русски он понимал довольно хорошо, а меня принял за иностранца, поэтому и не говорил со мной ночью. Интересный оказался человек. Про его гостиницу знали только местные таджики и памирцы. Когда пошёл в туалет, то увидел интересную систему смыва. Ямы не было, внизу был желоб, по которому постоянно текла вода из арыка. Поэтому всё сразу же утекало дальше, я думаю прямо в Пяндж. Позавтракали с ним, поговорили про местную жизнь. Все жалеют о распаде союза, тогда здесь всем жилось лучше и проще, было и образование и работа. А я видя природные богатства Средней Азии, который раз удивляюсь распиздяйству нашей глупой страны и правительства. Через Зигар идёт километровой длины идеально асфальтированная широкая улица, которая резко обрывается за посёлком. Там я и стал ждать попутку. В километре от этого места есть пост ГАИ.

Подъехал тентованный ГАЗ-66. водитель сказал, что в кабине места нет, в кузове очень хреново ехать, но я ему не поверил. Как же меня там колбасило, это что-то! Может, по хорошей дороге было бы и нормально, но здесь просто ужас! Я думал, как бы сообщить водителю, что я с ним согласен и с меня хватит такой поездки. Пробовал махать рукой, но он не видел. Тогда нашёл валявшийся на полу красный кусок картона и стал махать им. Машина остановилась. Я остался на трассе, а Газ запрыгал дальше. Река здесь была уже полноводная и бурлила внизу, а вот горы стали значительно ниже и пейзаж довольно однообразен как с таджикской, так и с афганской стороны. Через полчаса появился танген. Меня взяли бесплатно до Душанбе. В машине уже было трое.

В этом месте ремонт дороги делали иранцы, и делали они это чрезвычайно плохо и медленно, не то что китайцы. Машина еле ползла по этим камням и ямам. Недалеко отсюда, не доезжая урочища Яхч, есть «бесплатная автомойка» - падающий прямо на дорогу небольшой водопад. Мы подъехали под его струи и постояли где-то с минуту, чтобы смыть пыль и грязь, немного воды просочилось через закрытые окна в салон. В будущем, думаю, тут сделают какую-нибудь крышу или галерею и этого уже не увидишь. Дальше был брод через неглубокую, но быструю реку. Мне и ещё одному парню пришлось выйти из машины и перейти по камням. Танген разогнался и проскочил бурный речной поток. Дальше дорога так же в ремонтируемом состоянии. Это новый её участок, так как при союзе она кончалась в Зигаре. До следующего кишлака ехать довольно долго. Около ошхоны я увидел стоявших на ремонте, вёзших меня вчера, хорогских камазистов. В первом кишлаке сидевший рядом со мной пассажир вышел, а вместо него сели отец с сыном, ехавшие в Дангару.

Вдоль дороги растёт множество гранатовых кустов, которые тогда ещё цвели. А между ними стоят знаки, предупреждающие о минах, здесь их очень много. Со стороны Афганистана начались красивые и впечатляющие своей неприступностью ущелья. Когда дорога вышла из теснины, то перед нами открылись обширные всхолмленные равнины, по обоим берегам Пянджа. Здесь дорога была ещё с советских времён и ремонтировали её, по-видимому, тогда же. Подъехали к мосту через Обиниоб, от моста остался только скелет. Здесь собралось много гружённого транспорта. В настиле моста был довольно большой прогал, если камазы ещё и могли как то его проехать, то танген этого сделать явно не смог бы. Пришлось брать куски железа от других частей моста и подкладывать под колёса. Одной стороной водитель заехал на балку моста, а под другую подложили железный лист. Требовалась аптечная точность, чтобы не соскользнуть и не сесть на днище. Благодаря мастерству водителя мост был преодолён без потерь.

Ущелье Обиниоб.	Обиниоб и афганские горы.

Дальше стало понятно, почему там собралось столько машин, стоял и подвозивший меня ранее ГАЗ-66. Оказалось, на подъёме сломался какой-то большой грузовик, и объехать его никто не мог, а наш маленький танген аккуратно прошмыгнул между всеми этими великанами. Здесь природа уже совсем другая. Не очень высокие, но почти вертикальные и поросшие кустарником красные горы. Здесь часты сели и дороги разрушены их потоками. Приходится искать проход среди камней и пересекать небольшие речные потоки вброд, так как мосты тут давно уже унесло, а новые были в зачаточном состоянии. Природа тут, конечно, шикарная. А когда начинается подъем на перевал, то, вообще, захватывает дух. Великолепный вид на Афганские горы. Дорога петляет и поднимается всё выше и выше.

Афганские горы.	Долина Анджироб.	Долина Анджироб.

Перед самым перевалом небольшой родник и нежилые летовки. Я ожидал, что дальше будет спуск, но на самом верху начался кишлак Ходжагалтон, а потом сразу за ним был Шуроабад. На выезде пост КГБ и пограничников. Ко мне прицепился молодой лейтенант, специально говоривший только на таджикском, и заставил меня вытаскивать всё из рюкзака. Потом стал искать ещё различные предлоги. Но майор КГБ, проверив мой паспорт и убедившись, что всё в порядке, сказал ему, чтобы он от меня отстал, и нас пропустили. Как потом рассказал мне водитель, у этого лейтенанта в Москве омоновцы «отоварили» брата, и он решил отыграться на мне. Хорошо, что майор его не поддержал. Дальше начались зелёные холмы с цветущими маками, здесь всё ещё была весна.

Потом был спуск в долину, и чем ниже и ближе к Кулябу подъезжали, тем жарче становилось. Город строится, и жизнь в нём кипит. Спустя пять лет я снова в этих местах. В полях уже собирали первый урожай и готовились сажать новый. Перед Дангарой нас накрыл ветряной вихрь. Водитель сказал, что это бывает, когда сильно разгоняешься. Было необычно, вдруг неожиданно ветер начинал биться в машину со всех сторон. В Дангаре, отец с сыном вышли, а водитель и его напарник купили манты и угостили меня. Они ехали с отдыха в Дарвазе, откуда и были родом, и им не хотелось возвращаться в шумный и жаркий город. Под перевалом Шаршар, сделали тоннель, но ещё не открыли, оставалось ещё несколько дней. Должен был приехать президент и перерезать ленточку. Пришлось ехать через перевал. Нурекское водохранилище радовало глаз.

Нурекское водохранилище.

Купили неспелых, но уже сладких яблок у торгующих на перевале пацанов. Я попросил оставить меня в Вахдаде, так как собирался съездить в Ромит.

Когда я вышел из машины, то ко мне ринулись различные таксисты, но предложить им я ничего не мог. Спросил, откуда ходят маршрутки в Ромит. Ничего путного они мне не сказали. Пришлось спрашивать местное население. Двое проходивших мимо парней шли как раз в нужном направлении, и я пошёл с ними. Мне нужно было на автовокзал, находящийся на другом берегу Кафирнигона. Вместе мы дошли до базара. Через реку пешеходный мост и сразу за ним автовокзал. Там я без труда нашёл маршрутку в Ромит. Пока ждали клиентов, я рассматривал ехавших со мной попутчиков. Черты лица у них были европейские, у многих зелёные глаза и тёмно-коричневые волосы. Я стал спрашивать, где в долине находятся тёплые источники и где мне лучше выйти. Так я познакомился с двумя таджиками, хорошо говорившими по-русски и без акцента, что в Таджикистане очень редко. Один уже двенадцать лет жил в Тольятти и имел российское гражданство, а сюда приехал в гости. Второй строил коттедж для богатого хозяина, как раз рядом с лечебницей с теплой водой. Оба приглашали в гости, но я решил остаться у строителя, так как сторож был его другом, и он обещал провести меня в бассейн с тёплой водой без проблем. Здесь он обитал с сыном в вагончике, а жил в Душанбе, откуда и ехал. Лечебница находится немного не доезжая Ромита. Выглядит она довольно цивильно и аккуратно. Купание в тёплой воде решили не откладывать надолго, приехав, и немного передохнув, пошли договариваться со сторожем.

Так как был день, и его власть ещё не наступила, то пришлось немного лапши повесить сидевшим при входе в бассейн врачихам. По идее, перед купанием меня должны были проверить на различные кожные заболевания и прочее, но мой знакомый всё как-то замял. Купальня раздельная для мужчин и женщин, хотя голышом никто не купается. Сначала заходишь в душ и просто споласкиваешься, а уже потом ныряешь в тёплую, пахнущую серой воду. Бассейн размером метра четыре на четыре и глубиной где-то мне по грудь. Вода довольно тёплая и очень расслабляет. После выхода из бассейна опять под душ, чтобы смыть с себя серный запах, но от меня пахло ещё дня два. Не сильно, но было, больше похоже на запах речной тины. Купание, оказывается, было платным, но с меня денег не взяли. Потом пошли на летнюю площадку через дорогу, где взяли пиво. Сторож был родом из Чильдары и жил около голубого озера. Показывал на телефоне фото «каменной розы» зимой. Когда вернулись в вагончик, я занялся стиркой. Воды согрели кипятильником. Здесь, как и везде, в этом году, вечерами шёл дождь. В Кафирнигоне водится рыба и даже форель. Но сегодня рыбалка не удалась. Приготовили макароны с картошкой. Спали в вагончике.

Утром я решил ехать дальше, так как особого впечатления на меня ромитское ущелье не произвело. Уехал быстро и бесплатно. Меня взял местный таджик на иномарке. По пути показал мне огромную автобазу, работавшую при союзе и совершенно разграбленную после. Дорога в Душанбе из Ромита проходит мимо Вахдата, не заворачивая туда. Доехали прямо до гостиницы «Душанбе», куда мне и было надо. Там я сходил в Интернет-кафе, отправил почту, потом отдал в проявку плёнки и, пока ждал, позавтракал в расположенной рядом ошхоне. Потом я обменял рубли на узбекские сумы и таджикские сомони, так как в Узбекистане с обменом очень сложно, да и все норовят обмануть. В этом году даже в Душанбе капал дождик.

Сделав все дела в большом городе, я поехал на выезд, в сторону Варзоба. Сначала на автобусе №3, до насосной станции, где есть небольшой базарчик, там я купил яблок и урюка, а потом на маршрутном тангене до Варзобского ущелья. Дальше ехал на какой-то иномарке до поворота в ущелье Майхуры. В этом году движение было через тоннель, а на Анзобском перевале лежал снег, и машин туда не было. Дорогу китайцы уже почти доделали, остались только галереи, но при таких темпах, я думаю, они быстро всё закончат. Скоро из Душанбе до Худжанда машины будут «летать», а не ползать как раньше. Здесь пришлось постоять около часа. В результате мне повезло, и меня опять взял водитель иномарки. Он ехал с сыном в ущелье Искандарьи, где у него был дом, типа дачи, а сам был родом из кишлака Такфон. Тоннель строили иранцы и на что он похож, надо видеть. Оказывается, строить его начали ещё при союзе, но не успели. Внутри тоннеля полная темнота, только на потолке еле теплятся маленькие китайские лампочки, со стен и потолка текут ручьи и капает вода. Внизу огромные и неизвестной глубины лужи. Длина тоннеля около пяти километров. Внутри встречаются огромные вентиляторы, служащие вентиляцией и больше похожие на декорации к фантастическим фильмам о конце света. Впечатлений много. Ехали очень медленно и аккуратно, но всё равно, в нескольких лужах чиркнули днищем о камни. Когда выезжали, то мне показалось, что текущая рядом с дорогой речка, начинается прямо из тоннеля.

На спуске водитель решил заехать к своим родственникам, живущим в летовке ущелья Обишир. Машину оставили около дороги, а сами пошли пешком вверх по ущелью. Летовка находилась практически рядом. Там немного перекусили. Выше по ущелью есть минеральный источник, куда мы решили прогуляться. Места там довольно красивые. До источника идти километра два по левому берегу реки, пока не встретится мост на другой берег в виде одиноко лежащей доски. От этого места уже рукой подать. Источник отгорожен от реки невысокой каменной стенкой, и похож на неглубокий бассейн размером два на два метра. Со дна поднимаются струи воды, и, кажется, что она там бурлит. Вода холодная и пахнет сероводородом, пьётся очень легко.

Долина Обишир.	Источник Обишир.	Источник Обишир.

Ещё небольшие источники есть и немного дальше по ущелью, но там они уже не так сильно минерализованы. Я набрал литровую бутылку с собой в дорогу. К летовке спустились гораздо быстрее. Поехали дальше вниз. Здесь дорога хороший асфальт, но петель серпантина очень много и склон горы очень крут, кажется, что за краем дороги бездонная пропасть. Ехать было действительно страшно, так как если бы отказали тормоза, то можно было бы прощаться с жизнью. Здесь можно увидеть дымящиеся склоны гор, где под землёй горит каменный уголь. Кроме дороги китайцы ещё ведут высоковольтную линию и строят для неё вышки. Когда спустились к Ягнобу, я облегчённо вздохнул. Советую проехать вниз по этой дороге, впечатлений куча.

Доехали до кишлака Работ, рядом с которым есть знаменитая пещера Кухи-Малик. Точнее не до самого кишлака, а немного дальше, где есть большая ошхона. Саму пещеру видно с дороги, она большая и дымится. Я решил подняться до неё, и с водителем мы расстались. В ошхоне я попросил парня показать мне дорогу наверх. Но он сказал, что тропы почти не видно, есть только направление, которое он мне и указал. Я собирался переночевать наверху, так как был уже вечер. Подъём очень крут и долог, я бы сравнил с подъёмом на перевал категории 1А. Троп много, и какая правильная не понятно, а может, это были и не тропы. Под ногами сплошная сыпучка. Когда поднялся наполовину, то начался дождь, под ногами стало всё расползаться. Пока добрался до пещеры, весь промок и устал.

Пещера Кухи-Малик.	Горящие горы.

Размеры пещеры следующие: высотой метра три, глубиной метра четыре и шириной метров пять. Земля вокруг неё дымится, а так как прошёл дождь, то добавилось ещё и испарений. Внутри, у дальней стенки было видно серные наросты, да и пахло ею. Поэтому ночевать здесь я не решился. Внутри было довольно тепло, и я быстро обсох. Внизу, перед входом, было сделано небольшое отверстие, из него вырывался сильный жар. Внутри пещеры, с левой стороны, в стене, также было две щели, из которых рвался жар подземного огня, а вблизи было слышно, как гудит пламя. Но надо было спускаться, пока ещё не стемнело. Из-за дождя под ногами всё раскисло ещё сильнее, а ноги уже устали. Путь вниз отыскивался с трудом, так как с обоих сторон были очень глубокие и отвесные промытые водой овраги. Пару раз я свернул не там. На ноги налипло столько глины, что ботинки стали похожи на два комка грязи, часто падал, поскальзываясь на камнях. Раз даже перевернулся пару раз, а рюкзак накрыл сверху, сильно стукнулся ногой и ребрами. Уже стемнело, а я ещё спустился только наполовину. Благодаря облакам было не так темно. Ноги уже не шли, я просто скользил по грязи и сыпучке. Кое-как я всё-таки добрался вниз и пошёл отмываться в ошхону. Устал как сука, весь ободранный и грязный, как настоящий геолог. Помывшись, пошёл в дом и заказал ужин. Спал там же, на настиле.

Китайцы перекрывают днём дорогу, и когда стемнело, хлынул поток машин. А к утру снова всё стихло. Ночью, когда выходил в туалет, то видел, как в горах, в направлении пещеры что-то горело и светилось.

Утром, пока ждал завтрак, ко мне подсел хозяин ошхоны. Я расспросил его про пещеру Кухи-Малик. Оказывается там не одна, а четыре или пять пещер, расположенных рядом, а та, в которой был я заброшенная и бесполезная. Но их месторасположение надо знать, самому найти сложно. В одной, теплом люди лечат многие болезни, в основном радикулит. Одного бабая отправили туда на ишаке, так как сам он ходить не мог, а назад, через три дня, он спустился самостоятельно. В другой собирают нашатырь и лечат болезни, связанные с дыхательными путями. В третьей готовят пищу, говорят, получается очень вкусно. Чтобы увидеть все пещеры, надо брать с собой проводника из местных. Так что имейте в виду. А ночной огонь в горах это результат подземного пожара.

Я решил возвращаться, так как в такую погоду в горах интересного мало, да и опасно к тому же. Поэтому дальше мой путь лежал в Пенджикент, решил ехать той же дорогой, как и в прошлом году. До ущелья на Искандеркуль от ошхоны буквально несколько километров и я решил пройтись пешком. Но меня подобрал камаз до Зеровшана 1. Машин не было, так как китайцы опять перекрыли движение. Пошёл пешком до Айни. Попалось попутное такси, и я решил потратиться на проезд, тем более, что после вчерашнего шлось не очень весело. Но китайцы буквально своим телом закрывали проезд и не пускали. Общаться с ними приходилось на языке жестов. В результате образовалась пробка из нескольких машин таксистов. Решение нашлось, когда подъехал китайский грузовик, его всё-таки пропустили и все ломанулись за ним. Так мы доехали до развилки на Пенджикент. Оттуда я тоже быстро уехал на попутке до Дардара. Потом до придорожной ошхоны, где меня посадили на проезжающую иномарку. Водитель ехал из Худжанда, почти до самого Пенджикента. Даже здесь, в этом году, в горах была ещё зелёная трава, а не выжженная, как обычно.

Дорога на Пенджикент.

Большая семья.

От места, где меня оставил водитель, до Пенджикента, я доехал на попутном тангене, до самого базара. Здесь купил арбуз на пробу. Он оказался очень сладким и вкусным, весь я его не осилил. Когда пошёл искать машину на границу, то от таксистов узнал, что сейчас граница закрыта для таджиков и узбеков, а иностранцев пропускают. Поэтому клиентов не было. Решил отдать 15 сомони за машину. Это самый дорогой и не приятный отрезок пути.

В этом году на таджикской границе случилась невиданная прежде вещь - у меня спросили регистрацию. В первом вагончике был майор, который пропустил меня без проблем, даже рюкзак смотреть не стал, дал адрес в Душанбе, на случай если ещё буду там. А во втором вагончике(паспортный контроль) оказался сука-прапор, что он сука я понял сразу, как увидел его, осталось узнать, к чему прицепится. Оказалось, у меня нет регистрации. Все разумные доводы тут не действовали, сказал, что сейчас за мной приедут и отвезут в Пенджикент. Я понял, что придётся расстаться с деньгами, осталось определиться с суммой. На моё предложение, оплатить штраф прямо здесь, он, естественно, согласился, но немного покривлялся. Десять сомони оказалось мало, пришлось добавить ещё пятнадцать. Узбекская таможня оказалась проще, хотя и выглядела серьёзнее. Рюкзак просветили, а открывать не стали.

До Самарканда ехал с таможенниками за 3000 сум. В городе задерживаться не стал, тормознул такси, которых здесь просто тьма, и за 3000 поехал на ташкентский поворот. Там решил купить у торгующих там же узбеков их хвалённую самаркандскую лепёшку. Есть конечно можно, и выглядит красиво, но лепёшки, что пекут в горном Таджикистане, намного вкуснее. Подъехал автобус на Бухару, помощник водителя оказался ещё той сукой, цену заломил вдвое больше и не хотел уступать ни в какую. Надо было подождать следующий автобус, но я не знал, когда он будет, а был уже вечер. Теперь могу сказать, что автобусов там ходит очень много с интервалом минут 10-20, так что стоит выбирать. С выбором транспорта мне не повезло сильно. Мало того, что вместо 5000 с меня содрали 8000, так там везли ещё пол автобуса различного товара, а пассажиры были только ширмой. Обращались с людьми как с баранами, да и сами люди соответствовали этим животным. В Узбекистане между областями очень серьёзные гаишные пропускные пункты, да ещё на каждом таможня. На въезде в бухарскую область наши коммерсанты всё-таки попали. Менты или военные стали выгружать коробки с непонравившимся, или наоборот с понравившимся им товаром из автобуса. Водитель и его помощники стали скакать вокруг них, предлагая взятки или просто пытались что-то доказать. Время шло, солнце уже садилось. Все пассажиры-бараны тупо смотрели на весь этот цирк и молчали. Меня бесило то, что мало того, что меня обманули, так ещё и не довезли вовремя. Я не выдержал и пошёл прояснить ситуацию. Водитель как раз обсуждал со своим помощником размер взятки. Хотя обычный русский язык они понимали плохо, но матерный поняли моментально и полностью, всё, что я от них хотел. И процесс сразу сдвинулся с места. Видимо до них дошло, что не я первый и не я последний. Поэтому водила тут же залез на своё место, и мы поехали, а его друг остался. За весь путь нас обогнало штук пять автобусов. Впереди был ещё сюрприз, нас везли не до самой Бухары, предстояла пересадка на мелкий транспорт. До места пересадки доехали уже по-тёмному. Здесь ещё пришлось подождать. Когда же транспорт объявился, то его водила хотел содрать с меня за рюкзак, но я послал его к коллеге из автобуса, чтобы он с ним выяснял все вопросы оплаты проезда. На развилке на Нукус были уже ночью. Я пошёл по дороге в поисках места для палатки. По пути зашёл в ещё открытую ошхону, где мне дали бесплатный чай и сахар. Вдоль дороги я шёл довольно долго, может, километра три, вокруг были дома и огороды. Подходящее место обнаружилось на противоположной стороне около посадок из тополей.

Утром быстро уехал с дальнобойщиком из Ургенча. В Узбекистане самые хитрые и подлые люди обитают в Бухарской и Самаркандской областях. Это мнение подтверждали почти все. Даже дальнобойщики стараются там не останавливаться. В Газли водитель встал на стоянку, а меня подобрали вахтовики на зиловском автобусе. Кстати, тоже из Хорезмской области. В автобусе было несколько узбекских казахов.

Пустыня Узбекистана.	В ошхоне с вахтовиками.	Автобус вёзший нас.

Окружающий пейзаж.	Дорога Газли - Торткуль.

Меня довезли до Беруни, где есть поворот на Ургенч. Дальше до Нукуса меня взял камазист. После Беруни начинается марсианский пейзаж. Невысокие выжженные солнцем горы и раскалённая степь. Воздух очень горячий и сушит, как фен. Но и в этих местах живут люди. Здесь обитают российские геологи и газовики. К Нукусу подъехали уже под вечер, но жара всё ещё не спадала. Меня высадили уже на выезде в сторону Ходжейли. Хотя меня и пугали каракалпаками, но сильной враждебности я не заметил. Автостопом доехал до автовокзала в Ходжейли. Видел уезжающую «буханку» с надписью «Каракалпакия». Дальше пошёл ближе к выезду на Кунград. Остановилось такси, и я решил ехать за деньги. В машине уже были пассажиры, и от них я узнал, что завтра утром из Кунграда в Бейнеу идёт поезд. Они посоветовали ехать на нём, так как машины через Устюрт хоть и едут, но редко и уже с пассажирами. Так я и поступил.

Около ж/д вокзала в Кунграде, местное население сдаёт комнаты для ночлега, так как здесь собирается много желающих ехать этим поездом. Билет в общем плацкартном вагоне стоит 12800 сум. Когда подошёл к кассе, то увидел толпу непонятно где оканчивающуюся. Пришлось всех построить. Тут я обнаружил интересное свойство этой очереди, истинная её длина была во много раз больше, чем казалось, так как у тех, кто стоял, с собой были пачки чужих паспортов. Когда оставалась только одна девушка, я уже было расслабился, но когда она достала пачку паспортов толщиной сантиметров десять, я чуть с ума не сошёл! Попросил её меня пропустить, ведь у меня был только один свой паспорт, она согласилась. Я был очень доволен. Теперь можно было идти искать ночлег. Около вокзала есть небольшая частная гостиница, где я и остался до утра. Спал на настиле во дворе. Но здесь были комары и по началу они меня доставали, а потом я к ним привык. Стоит ночь 1500.

Отправление поезда в 9.20. Вход на вокзал охраняется множеством милиции. Когда я проходил, то стояло по трое с каждой стороны. Один проверил мои документы, сверился со сроком без регистрации – пять дней - и пропустил. Как я заметил, кое-кого пропускали работники вокзала через запасные ворота, минуя эту проверку. Поезд набился до отказа. Это базар на колёсах! Только не ты ходишь по базару, а базар вокруг тебя. Торгуют в основном едой, чаем, холодной водой и разным мелким барахлом. Идут сплошным косяком, с интервалами две-три секунды. Чем ближе к границе, тем меньше торгашей. Таможню прошли нереально быстро: узбекскую за два часа, как в расписании, и казахскую всего за час. Сумки не смотрели ни у кого, просто штамповали паспорта. Из всего вагона российский паспорт был только у меня. Поезд узбекский и ходит каждый день. Прибыли в Бейнеу в 21.20.

Дальше решил ехать на машинах. У таксиста узнал, где находится выездной пост на Атырау, сразу за вокзалом дорога направо и до упора. Но идти не хотелось, тормознул новый уазик, водитель собирался завтра в Досор и, если я не уеду, то обещал подвезти. На посту никто ничего мне не сказал. Тут казахи явно отличались от своих южных собратьев. Я пошёл по трассе до последней, с моей стороны, ошхоны. Там хозяином оказался русский, а его любовница-официантка обменяла мне рубли по не очень выгодному курсу. Ночёвка стоила дёшево, сколько не помню. Вся территория была обнесена высокой каменной стеной, так как это была ещё и стоянка для дальнобойщиков. Вместе со мной ночевали трое узбеков.

Утром пошёл на трассу. Уехал на камазе с узбекским казахом. Местное население разводит верблюдов, и видеть их можно здесь довольно часто. Водитель рассказал современную притчу. Однажды ехали в такси собака, баран и верблюд. Первой доехала собака и когда расплачивалась за проезд, то отдала бОльшую сумму, водитель обещал отдать сдачу при следующей встрече. Вторым выходил баран, но он наоборот не додал водителю нужную сумму и обещал отдать при следующей встрече. И только верблюд заплатил столько, сколько спросил водитель. Вот поэтому при виде машины собака бежит за ней, требуя вернуть долг, баран убегает, и только верблюд стоит на дороге, как ни в чём не бывало.

Недалеко от Бейнеу есть карьер, где пилят кирпичи из известняка. Оттуда его везут по всей республике, так что если повезёт, то уехать можно далеко. Камазист ехал в Опорный продавать кирпичи на базаре, там при въезде на развилке мы расстались. Дальше меня подобрал вчерашний водила на уазике. Дорога от Бейнеу - хороший асфальт почти до Кульсаров, где ещё идёт ремонт, и там она ужасная, но это всего около 30 км. На уазике летели около 80 км/ч даже по этим кочкам. По пути подбирали ещё таких же, как и я, автостопщиков, но из местных. Водитель ехал в Макат, и меня он оставил уже почти на выезде из Досора, на развилке в сторону Атырау. В этих местах нигде нет пресной воды. Вся вода идёт по трубам из Атырау, даже до самого Актау. А в скважинах если и есть, то солёная.

От Досора уехал с коммерсантом на газели до Атырау. Там пришлось пройти четыре километра по окружной и мост через Урал. Всю дорогу от Бейнеу до Атырау за окном бесконечные казахские степи с редкими солончаками и ровная уходящая вдаль дорога. Здесь уже часто слышится русская речь даже среди казахов. Дальше ехал на иномарке с молодым парнем и двумя детьми. Около Аккистау пробили сразу два задних колеса. Я пересел практически сразу на джип, до самого Красного Яра. Как и в прошлом году остановились около святой могилы местного лекаря-костоправа, известного на весь Казахстан. Водитель был русский, а его напарник - казах. По пути заехали в ошхону, где меня угостили ужином. Люди они были общительные и интересные. Ехали быстро и весело. Границу прошли быстро. Здесь, наверное, одна из самых позорных русских таможен, тем более в сравнении с казахской. Хотя, такие мне нравятся больше, но и стоишь на них дольше. Рюкзак смотрел только казах и то только пару вещей сверху. Русские открыли багажник увидели рюкзак, спросили, чей и всё.

С пересечением границы меняется и пейзаж, тут уже растут деревья и текут красивые речушки. От развилки за Красным Яром я уехал с обрусевшим казахом на мазе до основной трассы на Волгоград. Когда проходил пост ГАИ, меня, как машину, тормознул гаишник. "Как же быть?", - думал я. Прав-то у меня с собой не было и к какой категории транспорта я принадлежу? По роже остановившего меня толстого казаха, я понял, что хорошего ждать не стоит. Я уже начал думать, как бы не подкинули чего. Меня завели на пост, и взяли паспорт, чтобы пробить меня, не сбежал ли я откуда. До чего же странные люди! Если бы я скрывался, то не попёрся бы у них на виду по трассе, а обошёл бы кустами, тем более там это сделать без проблем. Ничего не найдя, и немного пообщавшись, меня отпустили. Рядом была Ахтуба, под мостом через неё я искупался, а палатку поставил чуть в стороне, в кустах. Комаров тут было очень много и приходилось всё делать быстро.

Проснулся рано и сразу пошёл на трассу. Уехал быстро с военным на его «шестёрке» до села Тамбовка. Там тоже долго стоять не пришлось, подобрал водитель пассажирской газели, отвозивший начальство в Астрахань, и ехавший теперь назад в Ахтубинск. По пути заехали в придорожный магазинчик, где я купил перекусить и сока. Довёз он меня до середины Ахтубинска. Объездная там какая-то запутанная. От места высадки до конца города надо было идти километров пять, а было очень жарко. Через Ахтубинск едут двумя путями: легковые - как через город, так и по окружной, а грузовые - только по окружной. Эта дорога здесь идёт через какие-то базы, потом начинается кладбище. Попутных машин не было вообще, все сворачивали в город. Меня подобрал водитель камаза, везущий асфальт в Знаменск. Этот городок сливается с Капустиным Яром и является закрытым. Там собираются открывать космодром, взамен Байконура, чтобы не платить казахам. Причём всё это существует там очень давно, только было законсервировано. Почему нашему руководству не пришла столь светлая идея раньше, не понятно. Также рядом есть испытательный аэродром. От Знаменска уехал так же на камазе, едущим за асфальтом в Ленинск. Водитель был охотником и рыбаком, рассказывал про местную природу и про раздолбайство и продажность местных чиновников. От Ленинска до Волжского ехал со светлым и голубоглазым татарином, которого я принял за русского. Меня он оставил на заправке, а сам повернул в город. Я зашёл купить чаю, 200 граммовый стаканчик стоил 10 р., вспомнилась Азия, где за эти деньги приносили целый чайник. Потом застопился рейсовый автобус до Дубовки, за проезд взяли 40р. По пути меня разморило, и я задремал, проснулся уже на конечной. Пришлось пройтись до конца посёлка, и стопил я уже на заброшенном гаишном посту. Да, прошлогодние подозрения о 34 регионе подтвердились. Не останавливал никто. Было очень жарко, стоять на солнце в самый разгар дневного пекла было сложновато. Подобрал меня житель краснодарского края, родом он был из Саратова, а ехал в Нижневартовск к сыну на свадьбу. Мне с ним очень повезло, так как он был не только разговорчивый, но и ехал до Саратова, даже дальше по окружной до развилки на Пензу, где собирался переночевать на даче у брата. На месте были уже часов в восемь. Я решил ехать дальше, здесь вдоль дороги кустов было много, так что переночевать можно было везде. Сначала уехал на оке километров на 20, потом на «шестёрке», почти до Петровска. А дальше меня взял саратовский дальнобойщик на еврофуре, с ним я доехал до пензенской развилки на Москву и Нижний. Была уже ночь, я решил здесь переночевать, а утром доехать последние 10км.

Утром проснулся рано и, выйдя на трассу, остановил автобус Москва-Пенза. За проезд с меня взяли 20 рублей. Вот так окончилось моё путешествие.

Сейчас, когда пишу эти строки, а за окном наша влажная пензенская духота, я вспоминаю тенистые горные ущелья с чистейшей водой в бурных реках, чистый воздух, свежий ветер и меня непреодолимо тянет в этот далёкий и прекрасный край.

Счастливого пути, всем тем кто...